не припомню, как ни тщусь,
растревожив мою грусть,
мне оставил, улетев,
отголосок, эхо, голк.
Болящий дух
Болящий дух врачует песнопенье…
Е. Боратынский
Болящий дух смущают расстоянья—
прямые, рвущиеся из-под ног
за горизонт. И ложечкой в стакане
застыла пауза, чуть дрожа: молчанье
звенит на перекрестках всех дорог.
Болящий дух! Сосуд непрочный тесен
махровой дикой розе всех ветров;
далекий лекарь духу бесполезен,
осталось бы для странствий и для песен
немного хлеба и немного слов.
Уходит из-под ног дорога: где бы
ни оглянулся – неизменный луч
покажет перевернутое небо
и пол-луны краюхой пухлой хлеба,
а на подошвах клочья влажных туч.
Краков
Краков. Час Przeszły и Przyszły *
разделяются только одной
заколдованной гласной,
пережеванной ртом чужеземца.
Замурован дух королей на Вавеле,
а рядом почиют монархи державы иной —
Мицкевич, Словацкий —
по соседству с Пилсудским
в усыпальнице царской.
Краков. Час прошлый и пришлый
возвещает трубач на костёле Марьяцком
толпам зевак, запрокинувших головы к башне,
шей не жалея, уставивших зенки в зенит.
В готическом сумраке гаснет
многоречивый блуд ротозеев,
и сквозь барочную сладость творений
богоревнивого резчика Ствоша
мрачно взирает на них
Бог крестоносцев,
не мир принесший, но меч.
Польша. Час Przeszły и Przyszły
в образе сына с пулей в затылке
обнимает Matka Boska Katyñska.**
А в час настоящий
по воскресеньям Варшава на Гельде,
а вечером молится в храме.
В час настоящий
на Рош Хашана в полупустой синагоге
заезжий кантор,
почетный гость и потомок высланных силой,
призывает ветхозаветной молитвой
души расстрелянных в гетто
или сожженных в печах.
дымом они унеслись крематорским по небу
иль самолетом – назад не вернутся,
разве потомки заедут;
чтобы пожертвовать сотню-другую «зеленых»
на восстановленье могил
да посмотреть, как в еврейском театре
дают пантомиму
на темы Ицхака Переца, —
милое светопреставленье для тех,
кто не видел Освенцима.
Смысл затуманен месивом ног,
и не жалея ладоней,
американские дамы
охают вместе со стайкой
мирно щебечущих немцев.
Польша. Час Przeszły и Przyszły
соединились навечно в костёле
святого Костки, где на могиле отца Попелюшко***
объединились поляки в молитве
для терпеливой борьбы и гневной надежды.
сент –