В купе оказался журналист из центральной газеты.
– Сколько езжу, но такое внимание к ветеранам встречаю впервые, – удивился он и давай пытать Марь Ивановну, кто распорядился, когда, но ее за плевок не возьмешь, нагородила с три короба. Дескать, по собственной инициативе, в свете постановлений партии, правительства и министерства путей сообщения о повышении культуры обслуживания пассажиров на железнодорожном транспорте, решила начать с лимона, скоро думает добавить конфеты и растворимый кофе. Корреспондент обрадовался «сенсационному материалу» и на полгазеты статью накатал «Не черствеют душой ветераны».
– Лучше расскажите, как она на фронте воевала.
– Сам спроси. Возьми бутылочку, зайди, потолкуй по душам. Тоже решил в газету написать?
Студент помолчал и выпалил. – А вы никому не скажите?
– Никому. Я же не баба базарная.
– Вы здесь один любите музыку, инструментом владеете, поэтому меня поймете. Я в институте организовал музыкальную группу. Сами сочиняем и исполняем песни, но тянет к крупным формам, хочу написать рок-оперу. Ну, вроде, «Иисус Христос супер стар» или «Юнона и Авось».
– Ясно, – Василий понятия не имел о рок-операх, но попробовал соединить слова опера и рок. Представилась сцена Большого театра, где когда-то слушали с Валентиной «Хованщину». Вещь ему понравилась. Особенно интересные, красивые декорации и яркие, необычные костюмы. Но жена не переставала удивляться, – ох, и длинная же. Сплю, сплю, проснусь, снова «Хованщина». – Среди героев оперы он пытался представить кричащих, прыгающих, как козлы, лохматых парней с электрогитарами, но не смог.
– Необходима тема, – увлеченно продолжал Студент. – Желательно патриотическая. Я, кажется, ее нашел. Когда в первый раз ехал от Москвы до Владивостока был, как в тумане. Столько городов, рек, лесов, людей и Тихий океан. Музыка начала складываться сама по себе, понимаете? – Он застучал по столешнице ладонями. – Слышите, стук колес поезда. А сейчас, – забарабанил быстро, быстро, – это мы по мосту через Волгу несемся. – Он поднял подбородок вверх и тихо засвистел, потом завыл, – это наш электропоезд подает сигналы. Можно гитару? – Не дождавшись ответа, выхватил из рундука инструмент, подкрутил колки, настроил и, поставив ногу на стул, укрепил кузов. Сосредоточенно уставился в потолок и, неожиданно громко ударив по струнам, запел протяжным голосом.
Я – тепловоз, а не дрезина,
Стрелой летят мои стальные шины,
Я всех тяну, я все могу,
Я – самый главный здесь мужчина.
В груди моей горит огонь,
А не холодная, бездушная машина.
Николай отложил гитару. – Это наброски, эскизы. Мне нужно написать