– Разрешите, я позабочусь о вас?! – воскликнул пылкий юноша в полной уверенности в своей счастливой звезде.
Через неделю корнет умирал от чумной лихорадки на койке военного госпиталя. Юная Агния в белом передничке медсестры поила его бесполезным травным отваром, со слезами наблюдая за угасанием юноши.
Агния прибыла в Одессу недели две тому назад к теплому морю, на отдых, в гости к дядюшке и весть о чуме потрясла впечатлительную институтку. Девушка не выходила из дома, молилась в своей комнатке в мансарде вплоть до сообщения о смертельной болезни корнета. В тот же час кроткая Агния собралась и бесстрашно отправилась в госпиталь, где объявила о намерении служить сестрою милосердия.
Живописная, до недавнего времени, Одесса, украшенная по мощеным улицам чахлой зеленью кустарников и юных дерев, в короткий миг самого жаркого месяца лета обратилась в мрачную декорацию смерти. Двери и окна зачумленных домов накрест беспощадно заколачивались досками вместе с умирающими людьми. По ночам на узких припортовых улочках стучала деревянная колотушка. Разъезжали дроги с грудами мертвецов. Хоронили без гробов. Сжигали. Даже в респектабельном центре города, близ оперного театра и гостиницы «Рено» грохотали по булыжным мостовым колеса подвод, груженые телами горожан. Сопровождали эти чудовищные процессии жуткие личности в черных парусиновых плащах с капюшонами, с черными клювастыми масками чумных лекарей. Смоляными факелами похоронщики освещали свой путь, уложенный не только людскими гниющими телами, но и бесчисленными трупами собак, кошек и крыс.
Смрадный воздух был пропитан запахом тлена, серы, удушливых дымов от костров, где сжигали умерших. Море близ Одессы напоминало вулканическую лаву, черную от хлопьев пепла. Эта жуткая густая смесь вяло переваливалась волнами у черных песчаных пляжей Ланжерона, Большого Фонтана, Аркадии…
Чудовищная болезнь не коснулась крепкого здоровья храброй Агнии. Юная медсестра в часы дежурства, словно бледное привидение блуждала среди коек с больными, боялась задержаться у окна, когда слышала приближающийся дробный стук колотушек или замечала факельные отблески на черных стенах ближних домов. Вся Одесса погрузилась во мрак, который не могло прожечь ни единым лучом жаркое южное светило.
В одну из тягостных ночей под своды широкого коридора госпиталя вошла мрачная процессия из пяти факельщиков с черными клювами под капюшонами. Факела были оставлены на ступенях при входе, воткнуты в известняковые вазы с землей, что служили недавно цветниками. Никто не препятствовал восшествию предвестников смерти. Однако, процессия пришла за живыми и здоровыми. Грубыми пинками ног в армейских сапогах пришельцы открывали двери палат. Один из них вошел в палату,