– Что вы, что вы! – запротестовал старик, но книгу, с перемятыми листами, тут же раскрыл и перелистал.– Это слишком щедрый дар.
– Пустяки, – отмахнулся Веденяпин.– Извините, пожалуй, мне пора идти.
Он поднялся.
– Нет-нет, останьтесь, прошу вас… Останьтесь еще на время. Хочется о многом вас расспросить, но как-то всё не решаюсь. Кажется, вы весьма интересный собеседник. И, если нынче вам надо торопиться по делам, может, зайдете завтра?
– С удовольствием.
– Часиков в шесть? – предложил старик.
– В шесть, думаю, освобожусь. Снимаем, знаете ли, художественный фильм.
– Боже, как это занятно! – оживился старик, распахнул дверцы серванта, пытаясь что-то найти. – И что же?.. Что за фильму задумали снимать в нашей убогой Одессе, откуда всё последнее пристойное население съехало после жуткого Чернобыля.
– Так… снимаем, знаете ли, невнятную фантазию о скучных людях, псевдомелодраму а ля девятнадцатый век, – проворчал Веденяпин. – Кому сие экранное фиглярство будет в интерес, не понимаю…
Старик снова присел за стол напротив стоящего гостя и разложил на скатерти из толстенной пачки пожелтевшие, потрепанные по краям листы бумаги. Дрожащими пальцами он потеребил уголки рукописи.
– В знак благодарности за Скальковского могу доверить вам «Список» дня на два, на три. Рукопись девятнадцатого века и досталась мне по наследству. Представляет несомненную ценность, но, думаю, исключительно как семейная реликвия.
– Список? – удивился Веденяпин.
– Да-да, «Список Одисса», – пояснил старик, – «список» – рукописная копия старинной рукописи.
Не дожидаясь пока гость присядет, старик кашлянул в кулак и принялся читать, весьма выразительно, поставленным, хрипловатым голосом, будто на сцене домашнего театра перед актерами, приступая к читке новой пьесы.
– Часть Первая. «НЕВОЛЬНИЦА». ПРОЛОГ, – торжественно прочитал он, отставляя подальше от дальнозорких глаз лист бумаги и отворачивая его к окну. Веденяпин невольно опустился на стул и замер.
– В начале августа… героического для России 1812 года в Одессе замечена была необыкновенная смертность в разных классах народа, происходящая от жестоких гнилых или нервических горячек, весьма частых в степи Новороссийской. Одесский полицмейстер Мавромихали получил от герцога де Ришелье приказание созвать всех находящихся в городе врачей, дабы решить, какого свойства эпидемия, постигшая безопасный до ныне город, и принять все средства к ея уничтожению.7
– Цитата почти по Скальковскому, – радостно уточнил Веденяпин.
Старик нервно кивнул, словно опасаясь, что гость уйдет-таки не заинтригованный и пояснил:
– Как-то