– Ешь, гулена, – друг кивнул на стопку блинов, – или кормлен?
Семен покрутил головой:
– Разговор имеется. Серьезный.
– Ну.
– В общем, мы с Литой любим друг дружку.
– Нет.
– Любим.
– Та-ак.
– Ну, хочешь, подеремся?
– Та-ак. Сеня, берешь билет и дуешь невесте.
– Я не уеду!
– Понял? Дуй к невесте! – Парфен встал из-за стола и пошел на Семена, сжимая кулаки.
Сеня не двинулся с места:
– Ударь, если легче станет!
Парфен ударил: из носа товарища тонкой струйкой поползла кровь:
– Еще?
– Бей!!!
Он снова ударил, на этот раз в челюсть.
– Мало?
– Бей!!!
– Для ровного счета!!! – Три.
Из рассеченной брови кровь залила глаз. Семен чертыхнулся:
– Портрет испортил!
– До свадьбы заживет. Как же это?
– Не знаю. Имя невесты обернулось пустым звуком. Думаешь, не понимаю, что Лита твоя девушка?
– Не сказал бы. Но я не против.
– Ты любишь ее?
– Зачем тебе? Хочешь совесть облегчить? Я не люблю ее. Доволен? Вымой харю, «Казанова»!
Семен умылся, затем намочил платок, приложил к глазу.
– Что сказала Аэлита?
– Любит и поедет на край света за мной.
Парфен пожевал губами, раздумывая:
– Такая девушка. Дурак!
– Я?
– Я! Дурак! Чудная девушка. Упустил. Ладно, будь счастлив! Заработать хочешь?
– Парфен!
– Что Парфен? Бабки не нужны?
– Нужны.
– А нужны, давай работай. На соседней улице колодец надо делать. Дам двух парней. Справишься? По десятке на брата, самое малое, не ахти, но все же.
– Спасибо. Заработаю, поеду к себе, мамке покаюсь, Наталке.
– Покаешься? В чем, дурило? Эка невидаль, влюбился мужик.
– Ей перед соседями краснеть, перед Наталкиной матерью.
– Переживут, если взаправду это по-серьезному, а то ведь с глаз долой, ети ее в костыль. Приедешь и обратно Наталку захочешь.
– Понимаю, выгляжу ветреником.
– И увидим, каков ты. Мне-то лучше, чтобы ты оставил Литуху… Может, я женился бы: все-таки мамаша обожает ее.
Семен вскинул глаза на товарища: шутит? Но лицо друга было непроницаемо, и смотрел он в сторону:
– Ладно, все, ушел. Бригада ждет. А насчет колодца, парням скажу, чтобы позвали тебя.
Вышел, хлопнув дверью. Затрещал мотоцикл во дворе. Семен лег на раскладушку, закинув руки за голову. Есть не хотелось. Он думал о том, как всего несколько дней могут изменить судьбу человека. Несколько дней назад слезы глотал, расставаясь с девушкой, а сейчас лица не помнит. А вдруг и правда он легкомысленный, вдруг уедет и опять с Наталкой закрутит роман? Как тогда? Вот и проверим. Семен тяжко вздохнул: не может быть!
В окно