Огюстен сел за стол. Слуги бегали вокруг него, словно надоедливые мухи в знойную погоду. Ему подали суп, горячий, вкусный, наверное, лучшее, что он мог получить в здешних краях, но ему всегда было мало. Так случилось и в этот раз. Он съел всего несколько ложек, после чего сбросил тарелку на пол и предложил одной из прислуг доесть с пола за ним. Все страшно перепугались. Единственное, что Огюстен прихватил с собой, это кусок свежего хлеба. Откусив его и оставив тянущиеся слюни от губ к куску булки, он направился обратно в свой кабинет дожидаться своего знакомого, который должен был выдать ему землю для фермерских работ или еще какой лабуды. Это было не столь важно, зачастую, Огюстен сначала забирал что-либо, а только потом обдумывал, как это использовать и что с этим делать. Звучит немного глупо, но такой он был по характеру. Сначала заберет, а только потом решает, зачем он это забрал. Но продавать или отдавать он никогда ничего не собирался. Он всегда находил всему применение.
Вечерело. Огюстен расхаживал в своем кабинете, ожидая гостя. Спустя мгновение, во входную дверь раздался стук. Один из прислуг побежал встречать жданного гостя. Услышав, как его друг поднимался по лестнице, Огюстен сел за стол и сделал важный вид, будто работал за столом целый день, а его отвлекают по всяким пустякам.
Дверь в кабинет слегка приоткрылась с тяжелым скрипом, после чего распахнулась до конца. Пред взором Огюстена появился знакомый ему француз, который всегда ярко выделялся своей белоснежной шевелюрой. Глаза сверкали, но в то же время у них был характерный взгляд человека с деньгами.
– Ален, тебя что, стучаться не учили?
– Я думал, старых друзей не так встречают, – с ухмылкой ответил второй француз.
– Ты мой партнер. Знакомый. Но никак не друг. Не завышай себе самооценку.
Ален нахмурился. Разговор явно склонился в сторону недоброжелательных отношений, а зная, что переговоры станут еще хуже, Алену хотелось покинуть дом насовсем.
– Земля, – продолжил Огюстен, – когда я ее получу и где?
– С превеликим уважением к тебе, – чуть заикаясь, начал говорить Ален, – землю я выдать не смогу.
Губы у Огюстена напряглись, а кулак он сжал с такой силой, что стали видны белые костяшки. Он молча встал и прошел в противоположную сторону кабинета, где находился шкаф для одежды и прочего хлама. Ален продолжал молчать, тяжело сглатывая слюну и боясь повернуться в сторону Огюстена.
– И почему же? Почему я не смогу получить землю, которую ты мне любезно обещал предоставить? – снова начал диалог Огюстен.
– Сейчас с урожаями и финансами очень тяжело, земля мне понадобится или хотя бы продать смогу за хорошие деньги, ты же предлагаешь за гроши ее продать.
– Вы.
– Прости, что? – недоумевал Ален.
– Не ты, а вы, жалкий ты ублюдок. Мне она нужна без каких-либо