Спокойный голос, снизойдя, притих —
Давно твои печали тяжким грузом
Мне выпадало за тобой нести.
Порой, идя к покою и к союзу,
Твои стремления не ведали пути.
И мне ль не помнить: с горькими слезами
Ты, как ребенок, звал меня ночами…»
«О, да – воскликнул я – всегда спокоен,
Я чувствовал, как ты меня вела,
Когда я был несчастен или болен,
Ты мне покой душевный берегла.
Мой всякий грех тобою же отмолен,
Со мной ты вечно будешь, есть, была.
Мой светлый час всегда с тобою связан
И всяким счастьем я тебе обязан!
О, Божество! кто ты на самом деле?
Живешь под тайной, но, незрима, есть,
Тебя вообразить едва посмели…
Но как же больно на тебя смотреть!
Все сыграно! Ты видишь, брошен всеми
Я в одиночестве и бед моих не счесть.
Твоим теплом, даримым неизменно,
Я наслаждаюсь сам, благословенный…»
Она смеялась: «Что за безрассудство?!
Мне сложно убедить тебя, и как?
Ты жил в плену беспомощных иллюзий,
И собственным желаниям был слуга.
Твой образ жизни – вовсе не искусство,
Зачем перед другими ты сникал?
Так сколько ты бороться будешь с ними?
Поверь в себя и мир люби с другими!»
«Прости – я встрепенулся – знать мне лучше,
На что ты, дух, откроешь мне глаза?
Я знаю цену доброте и дружбе,
Служить намереньям – нелегкая стезя.
Я всем открыт насколько это нужно,
Но никому не нужным быть нельзя!
Так в чем же цель пути, который скуден,
Пока не в силах он открыться людям?…»
Я говорил – видение сияло,
Возликовал в спокойном взгляде лик,
В ее глазах я мог прочесть немало,
В чем я ошибся и чего достиг.
Она смеялась, словно окрыляла,
И я как будто радостью проник.
Я чувствовал её любовь и веру,
И следовал чудесному примеру…
Вдруг руку протянула незаметно
Святая женщина, витавшая во мгле,
Я взял её почти благоговейно —
Она далась, туман исчез вовне:
Мне открывались склоны, свет и небо,
Которое я видел в вышине.
Паря под белоснежным покрывалом,
Дух-женщина, как никогда, сияла!
«Я знаю твои слабости и силу,
И то высокое, на что решился ты —
Её слова неслись, а я за ними —
Прими же все как есть в свои ряды.
Будь счастлив тот, кто хочет быть счастливым,
Кто счастью всей душой своей открыт.
Внезапным утром наступает ясность,
Поэзией, как истина, прекрасной.
Когда тревога чувства затмевает
И для надежды новой нет примет,
Всегда придет вечерняя прохлада
И аромат цветов за ней вослед.
Молчит теснее, чувствами охвачен,
Кто в облаках покой нашел себе.
И