Походов дерзких на Восток,
Царь Македонский в преклонении
Берет последний свой урок.
Учитель[1], с сединой курчавой,
Предупреждает, говорит:
«Твой меч достоин высшей славы,
А в жилах кровь бойца кипит,
В тебе заложен сильный разум,
И страх давно ты покорил,
Но нет победы по приказу,
А пыл ты свой не остудил.
Границы Греции широки,
Останься, мудрость накопи,
А вскоре ждут тебя дороги
На ослепительном Востоке,
Не рвись заранее с цепи!»
Царь Македонский, не робея:
«С годами опыт получу,
Но слишком много я хочу!
Я с детства в силе был уверен!
Не может опыт быть взлелеян…
Азарт, решимость и война —
Мне хватит этого сполна…
Война… нет ей в душе замены,
А потому я непременно
Приказом войско соберу,
А опыт в жизни наберу!»
Прошли великие походы,
Восток пал ниц перед царем.
Ему подвластные народы
Милей, чем в Отчестве своем.
Границы мира бесконечны,
Просторы неба далеки,
Пока пирует царь беспечно,
Не зная муки и тоски.
Раб песню льстивую слагает.
Невольниц сказочный гарем.
Весь мир о нем буквально знает,
И говорит только о нем.
А солнце мир распознает…
Приходит день, оно в зените,
Потом неспешное заходит,
Планета на своей орбите
Из века в век по небу бродит.
Волна о камень мерно бьется,
Земля бездвижная вокруг.
«Не загораживай мне солнца!..»
Припомнил Александр вдруг.
Во цвете собственных империй
И в апогее личных сил,
Он вспомнил бочку, с дном, без двери,
А там философ странный жил.
Его ответ в четыре слова,
Тогда не мог он их понять,
Он будто бы в Афинах снова,
Все время повернулось вспять!
«Что мне твои мечты и планы?
Они бессмысленны и странны!
Там где пройдешь сегодня ты,
С войсками покоряя страны,
Пройдут толпища Александров,
Ничто для этой пустоты…
Для солнца нет значенья в лицах,
Оно всем светит с высоты…
Земле, животным, людям, птицам,
Когда восходит и садится…
Так отойди в сторонку ты!»
Хмур и задумчив Александр,
Понятен стал ему аскет.
…Жизнь наша, в лучшем, лишь театр,
А, может, её вовсе нет.
Один из ярких полководцев,
Великий воин всех времен,
Постиг навряд ли смысл солнца,
Но помнит мир еще о нем.
Он строил ход цивилизаций,
Миллионы судеб предрешил,
А Диоген в своих занятьях
Всю