– Ты уверен, мудрый, что вы ничего больше не видели? Хоть что-то, что могло бы помочь нам найти царевича.
Перкау покачал головой. Закончив засыпать солью останки Сенахта, жрец снова омыл руки, надел перчатки и произнёс:
– Мы хотим помочь Владыке и роду Эмхет. Наш первейший долг – служить Богам и тому, кто воплощает Их Закон на земле. Я готов провести тебя по всему храму, если тебе угодно. Мне очень жаль, что сейчас не в наших силах исполнить волю Императора. Я буду молиться и верить, что Страж Порога защитил и царевича, и его тело.
Нэбвен со вздохом кивнул. У жреца не было причин лгать ему: Перкау даже нарушил традицию и провёл его в покой для подготовки мёртвых к вечной жизни. Военачальнику придётся вернуться к Владыке Секенэфу с дурными вестями. Сам он надеялся, что если наследник погиб, то хотя бы обретёт заслуженный покой.
Какой же потерей для всего государства была его гибель! Поистине, царевич Хэфер мог считаться достойным продолжателем дела отца – дела мира. Совершённое на него покушение было ударом в самое сердце Империи. Оставалось только понять, кто этот удар нанёс…
– Я благодарю тебя, мудрый, за то, что помог нашему делу, – произнёс Нэбвен после мрачных раздумий. – И снова я прошу тебя сохранить наше прибытие и этот разговор в тайне, – он помрачнел. – Скорее всего, мы будем не единственными, кто посетит вас.
– Буря грядёт, – понимающе кивнул жрец. – Даю слово молчать и своим братьям и сёстрам прикажу поступить так же.
***
Владыка Секенэф Эмхет не показывал своего горя на людях, но близкие знали, что весть о гибели старшего сына надломила его. Груз прожитых лет точно увеличился вдвое, согнул могучие плечи – вес двойного венца Таур-Дуат, украшенного змеедемоном-защитником, становился непосильным.
Хатеперу было больно видеть брата таким. Он и сам тяжело перенёс весть о покушении на племянника, и до сих пор был не в силах поверить. Разум же его привычно просчитывал последствия этого страшного для государства события – пугающие последствия, способные перечеркнуть дело многих лет. Пока Великий Управитель12 не решался обсуждать с Императором свои соображения – слишком свежа была рана. Более прочих своих детей Владыка любил Хэфера, единственного сына царицы Каис, погибшей незадолго до окончания войны. Это не означало, впрочем, что наследник не воспитывался со всей строгостью и требовательностью, необходимыми для его становления. Хэфер принимал тяготы обучения с достоинством и внимательно познавал разные аспекты жизни Империи, будь то воинское дело, возделывание земель, отчёты писцов о налогах или многочисленные государственные собрания. Будущий Владыка должен был знать и уметь многое, ведь от этого зависела мудрость его грядущего правления и благополучие всей страны.
Хатепер сам