– Ну а как вела себя Сарра? – спросил наследник.
– Пока мы договаривались, она гуляла по саду, а когда закончили переговоры и спрыснули их хорошим еврейским вином, – знаешь, что она сказала отцу?… Что если бы он не отдал ее тебе, она бросилась бы со скалы. А теперь ты можешь спать спокойно, – закончил Тутмос.
– Сомневаюсь, – ответил наследник. Он стоял, опершись на балюстраду, и глядел в пустынную частъ парка. – Знаешь, мы по дороге натолкнулись на труп повесившегося крестьянина!..
– О! Это похуже скарабеев! – поморщился Тутмос.
– Бедняга покончил с собой с горя: солдаты засыпали канал, который он десять лет рыл для себя в пустыне.
– Во всяком случае, он уже крепко спит… Пора, пожалуй, и нам…
– Бессовестно поступили с этим человеком, – продолжал наследник. – Надо найти его детей, выкупить их и дать им участок земли в аренду.
– Но это надо сделать под большим секретом, – заметил Тутмос. – Иначе все крестьяне начнут вешаться, и нам, их хозяевам, ни один финикиянин не поверит в долг и медного дебена.
– Брось шутки! Если б ты видел лицо этого крестьянина, ты тоже не заснул бы…
Вдруг снизу, из чащи парка, послышался голос не очень громкий, но отчетливый:
– Да благословит тебя, Рамсес, единый и всемогущий бог, которому нет имени на языке человека, ни изваяний в священных храмах!
Изумленные юноши перегнулись через перила.
– Кто ты?… – громко спросил наследник.
– Я – угнетенный египетский народ, – медленно и спокойно произнес голос.
Потом все стихло. Ни малейшее движение, ни малейший шорох ветвей не выдали присутствия поблизости человека.
По приказу наследника выбежали прислужники с факелами, спустили собак и обыскали все кусты. Но никого не нашли.
– Кто