Ещё большую опасность для людей представляли заключённые из лагерей, которые каждое лето устраивали побеги. Часто узники имели оружие и пробирались через лес группами или поодиночке. Весь Северный Урал до сих пор насыщен лагерями, хотя и меньше, чем в сталинское время. Даже когда вырос, родные наотрез отказывались идти за грибами или ягодами со мной, хотя знали, что я отлично ориентируюсь на местности. Уже позднее, когда посмотрел леса Центральной России, среди которых папа и мама выросли и собирали дикоросы, понял панический ужас родителей перед тайгой. В тех лесах невозможно заблудиться, да и похожи они на большие неухоженные парки.
Осенью 1943 г. я пошёл в первый класс местной начальной школы. Она размещалась в небольшом деревянном домике. Ученики четырёх классов сидели в одной большой комнате – у каждого класса свой ряд из 3-4 парт. Всех учеников учила одна учительница. Настоящих тетрадок у большинства не было. Одни ученики приносили сшитые из оборотной стороны какие-то уже использованные бумаги, некоторые писали крупными буквами на газетах. Даже их было трудно достать! (Курильщики предпочитали газеты, а не листки из книг для закруток, в которые клали табак-самосад.) Чернил настоящих тоже было мало. Писали печной сажей, разведённой в воде.
В то же время в семье появился деревянный сундук, который использовался и как комод, и как кровать. На нём спали и я, и бабушка, подставляя к нему табуретку. Он до сих пор стоит в моём гараже, в сундуке хранятся овощи.
Тогда же я познакомился с коновозчиком из лагеря. Почти каждый день или через день тот ехал мимо нашего дома на телеге и вёз в конец деревни, к лесу, какие-то ящики. Один раз я напросился проехаться с новым знакомым и получил разрешение. Приехали в конец деревни, как оказалось, на кладбище. Кто-то на кладбище выкопал несколько ям, в них стояла вода – около метра. Коновозчик взял ящик и осторожно попытался спустить его вниз, но не смог. От удара об воду ящики часто разбивались. Из гробов выскальзывали то рука мертвеца, то в нижнем белье нога. Часто бывало, что при перевозке из ящиков капала кровь. Однажды он разрешил мне, семилетнему, прокатиться верхом на лошади – осталось незабываемое впечатление на всю