– Вот ты мне ответь, – останавливал иногда князь первого попавшегося на глаза нижнего чина, – для чего матушке императрице понадобилось в этой Тмутаракани чертовой катакомбы километрами прокладывать, да еще в наше просвещенное время?
– Не могу знать, вашество! – уже прощаясь с жизнью, отвечал несчастный, но князь почему-то не изволил гневаться, а смиренно произносил:
– Вот и я не могу.
Между тем город рос стремительно, и чуть не всяк замечал, что, пожалуй, со времен Петра Великого ничто в России такими ударными темпами не продвигалось.
– Ну, хорошо, – сам с собой, пугая и озадачивая многочисленную дворню и адъютантов, вслух рассуждал князь, – Петербург строился на костях, что понятно, а это на чем? И темпы ударные, и качество высочайшее – и при всем том, явно не на костях. Просто пугает. Не по-русски как-то.
Впору было впадать в депрессию, и где-нибудь в другом месте князь, несомненно, так бы и поступил, но тут почему-то не получалось. Несмотря на мрачные мысли, гнетущие сомнения и особо тяжкие подозрения, настроение было приподнятое, а будущий город располагал к необременительным прогулкам по своим еще не существующим улицам.
Особенно тянуло пройтись вдоль цепочки стройплощадок, которую люд самого разного звания уже успел в шутку окрестить Дерибасовской улицей. Даже в разгар рабочего дня на ней было столько прохожих, что князь не уставал удивляться: «Как посмотришь, так все гуляют. А кто же строит?». Но кто-то все же строил, причем достаточно быстро и со вкусом, а то и с претензией на европейский стандарт.
В конце концов, князь не мог ни начать, ни закончить рабочий день без того чтобы не пройтись по Дерибасовской. Вот и этим весенним утром ранним, заложив руки за спину и нарочито выпятив живот, он шел, грузно переваливаясь с ноги на ногу, глядя куда-то поверх голов прохожих. Порывы слабого до умеренного ветерка со стороны степи обдавали ароматом молодых трав и земной влаги. Температура воздуха была не ниже и не выше самой подходящей, то есть как раз такой, чтобы о ней вовсе не вспоминать, а небеса в свою очередь не обещали неприятных сюрпризов, веселя и радуя все живое.
– А тут вдруг бах – и землетрясение, или цунами, например, не приведи господи! – бодро раздалось откуда-то сверху. – Впрочем, если доверять статистике древних и «Сказаниям Земли Скифской», изданным Французской академией, когда ей еще можно было доверять, лет этак за тридцать до революции, то сильно трясет в этих местах не чаще пяти-шести раз в столетие, да и то не обязательно в каждое. Правда, проблемы с пресной водой. Но зато какие весны!
Потемкин величаво оборотил голову в сторону автора монолога. Высоко на строительных лесах, держа в руках раскрытый чертеж, стоял