Оборотясь, без лишних слов
Сказал, что он ВСЕГДА ГОТОВ.
– …Зарецкий встал без объяснений, – подхватил батюшка. – Остаться доле не хотел, имея дома много дел, и тотчас вышел, но Евгений…
Старший лейтенант и священник не выдержали и обнялись.
Князь вышел из подземелья в районе городского южно-пальмирского сада и сел на скамейку, стоящую напротив изваяния кормящей львицы. Разумеется, вечерело. Просто не могло не вечереть в такое время суток и при таком настроении. Князь испытывал душевное опустошение человека, достигшего цели. Торжество удовлетворения иссякало, и его место занимало осознание несоразмерности потраченных сил в сравнении с ничтожностью достигнутого результата, который еще вчера, не будучи осуществленным, казался равным вселенной. И вот вселенная вновь обернулась бездной, которую хоть войной заполняй – все лучше, чем пустота. Однако и войну просто так из пальца не высосешь.
Последний раз князь присел на скамеечке в городском саду лет десять назад. Теперь, вопреки своим ожиданиям, нарядной гуляющей публики, которой положено было заполнять сад летними вечерами, он не обнаружил. Князь обернулся, но и за его спиной на главной и всегда многолюдной улице города не было и намека на праздную, казалось бы, обязательную, как законы природы, толпу.
«Это надолго», – обреченно подумал князь. Ощущать себя одной из немногочисленных неприкаянных теней вовсе не хотелось. «Сматываться надо. Для начала хотя бы на чай к Верочке Семисветовой, говорят, она замуж вышла, чего просто не может быть, а если может, то любопытно – как?»
Князь вновь начал ощущать некоторый интерес к жизни, который все нарастал по мере того, как нахлынувшие воспоминания властно подчиняли его себе. Прошлое возвращало к будущему. Ах, Верочка, самый драгоценный из нерасколотых орешков, хотя ее сокровенное на первый взгляд и нельзя было отнести к разряду особо загадочных. Впрочем, любовь – это всегда патология, и поди угадай, что именно в этом смысле ласкает данную конкретную душу, которую к тому же обмануть невозможно. Одно было совершенно очевидно: такая женщина и без оргазма любить умеет, как однажды, очень похоже, едва не сказал сразу обо всех крепостных крестьянках дворянский историк Карамзин, чем вызвал большой общественный резонанс в аристократической среде.
Князь познакомился с Верочкой незадолго до того, как приступил к рытью подземного хода. Он как раз закончил трактат о тайнах души человеческой под названием «Кислое яблоко». Трактат он сочинял месяца три и остался им совершенно недоволен. А ведь начало работы было весьма многообещающим.
В первой же главе князь развил теорию о сумраке души, из которой следовало, что причиной психических срывов, скорее всего, могут являться сексуально-агрессивные влечения и прочие неконвенциональные, с точки зрения приличных людей, желания, загнанные, как формулировал автор, в несознанку. Далее следовали рассуждения о сознанке