Мать заболела и отправилась к Хррагу. Правда, Хрраг? – язвительно бросил Рагнар. – Молчит. Они, знаешь ли, часто молчат. Гораздо чаще, чем говорят. Так о чём я? Ах, да. Ты сдал меня сыщикам, те – суду, а суд – рудному конвою.
Голос Рагнара постепенно наполнялся бешенством. Его когти вдавились глубоко в каменный постамент, кроша его в пыль.
– По дороге со мной случилось несколько интересных приключений. С участием некоего барда-сильфа, трактирщика, крестьянина-дворфина и эльфа. Ну и тебя, разумеется. Потом я пять лет работал на рудниках. А потом я умер.
Рагнар прекратил говорить. Он словно ждал, что Обени что-то скажет. Но лесничий вдруг с роковой ясностью понял, что говорить что-либо уже поздно.
– Вроде бы короткая история, – продолжил Рагнар. – Так как же я оказался здесь? Я сидел на Сером острове, постепенно впадая в отупение, теряя себя. Вернее, теряя смысл. В противовес остальным. Я ходил между своих родичей, от отца к деду, от деда – к его деду. И всё не мог успокоиться. Наконец, Хррагу это надоело, и он поинтересовался – чего мне не сидится? Я возьми и скажи – мол, как-то обидно, несправедливо вышло. Ты же читал Великий эдикт, да, лесничий? Боги всё могут узнать, но не всё знают. Хрраг поразузнавал насчёт меня и согласился, что вышло паскудно. А после этого и говорит: давай я тебя верну назад. Повзрослее станешь, покрепче. Поживёшь нормально, как хотел – семья, детишки. Возможно, даже эльфийка, в конце концов.
Представляешь, Обени, как заманчиво! Только я сказал, мой дорогой лесничий, что есть у меня совсем другое желание. Вцепиться вам в глотки, вырвать их, а потом сожрать вас с потрохами. И распотрошить в этом поганом городишке всех, кто закрыл двери перед моим отцом. И чтобы при этом мне никто не мешал. Хрраг сказал, что желание неплохое, но надо посоветоваться. И вот они советовались. Эти вот, которые здесь. И знаешь что? Ты будешь смеяться. Они сказали, что так будет слишком. Мол, не перевешивает моих обид.
И снова я бродил по Серому острову. Туда и сюда. И глядел на вас сверху. И однажды я придумал сделку. Вряд ли ты поймёшь её суть, но ты постарайся. Я хотел уничтожить вас. И моё бессилие жгло меня невыносимо. И лишь одно приносило облегчение – то, что вы уже ничем больше повредить мне не можете, а я ничем не послужу к вашей выгоде и благоденствию. И вот я предложил отнять у меня это последнее утешение и обречь на новую пытку. Я взялся вернуться в мир живых и так хорошо послужить вам, ублюдкам, проявить к вам столько сострадания и поддержки, что вы сами будете молиться за меня. Понимаешь ты, мерзкая слизь на теле мира? Я не просто должен был сделать это – я не мог допустить и мгновения фальши.
Но моя ярость была сильна. Я смог. Двадцать пять лет я провёл в пещерах, добывая эфирионы. Терпя ту боль, что они несли мне. Это время боги заботливо оберегали вас – для меня. Я подготовил несколько сцен и разыграл их. Подкупил обозников, чтобы те бросили калеку-эльфа одного. Разбойников –