Ася почувствовала, как внутри у неё словно что-то оборвалось. Не может быть! Этого просто не может быть! Она перепроверила ещё раз и оставила на столе только две фотографии – Следопыта и матери. Это на неё он смотрел, как на чудо, влюблёнными глазами с не смеющими открыто выразить разрывающими его на части чувствами.
Значит, Следопыт ещё одиннадцать лет назад любил её мать?! А если гораздо раньше? Если он любил её всегда? А если он любит её и сейчас?! И мать знает о его любви! И всегда знала.
Ася внимательно рассматривала фотографию матери, пытаясь прочесть по лицу её эмоции: грусть в глазах – и это в день рождения дочери! – натянутая, словно застывшая на губах, улыбка. Да полно, не кажется ли это Асе? Может, из-за усталости? Нет: мать знала всегда, что Следопыт её любит!
Однако не нужно торопиться с выводами. Следует сначала поговорить с ней самой. Ася кинулась в комнату матери.
– Посмотри, я нашла и твой снимок. – Она протянула фотографию.
– Ну и что? – Мать даже не взглянула на снимок.
– А то, что Следопыт смотрел не на какую-то несуществующую красавицу, которой и в помине не было. Он смотрел на тебя!
– Ну и что?! – мать уже теряла терпение. Она села на кровати и взглянула на дочь: – Да, он смотрел на меня. Что дальше?
– Но он не имел права так на тебя смотреть! Ты должна была запретить ему так на тебя смотреть!
– Ася, я понимаю: тебе сейчас очень плохо. А когда человеку плохо, он пытается обвинить в этом кого-то. Ты, почему-то, выбрала для обвинений Следопыта.
– Ошибаешься! Он ведёт себя так, как ему позволяешь ты. Это ты виновата в том, как он на тебя смотрит.
– Зачем ты так? Я всегда любила только твоего отца.
– А Следопыт всегда любил только тебя? Так, что ли? И никто ни в чём не виноват? Вот только вы оба живы, а отца больше нет. Почему умер он, а не Следопыт, не ты?
– Асенька! Что ты такое говоришь, опомнись!
– То, что слышишь! Почему убили именно его? Почему не убили Следопыта? Или тебя, например?
– Другими словами… – Ася увидела, как мать приложила ладони к горлу, словно ей трудно стало дышать, и побледнела как полотно – …тебе было бы легче, если бы умерла я, чем твой отец?!
Глаза её уставились в пустоту. Мать словно окаменела.
– Да, ты, наверное, права. Лучше умереть, чем так мучиться. От беспросветной тоски по человеку, которого любила больше жизни. От душевной боли, которую уже ничем не унять. Как жаль, что ничего нельзя вернуть. Так, как было прежде, уже не будет никогда! А по-другому мне не нужно. – Она снова легла и отвернулась к стенке.
Случилось то, чего больше всего боялась Ася. Мать поделилась с ней своим горем, а так как их горе было общим, оно удвоилось для Аси и не принесло облегчения матери. Потому что нельзя обращаться за помощью к слабому,