Вместо спокойных северян вокруг были южные и, казалось, какие-то дикие люди. Во-первых, они были почти все черные (смуглые брюнеты), с черными глазами и большими носами. Во-вторых, они все время кричали, нет, не кричали, орали. В-третьих…, но о третьих потом.
Почти сразу оказалось, что ор – это нормальный способ дискуссий, возникающих по любому поводу, и называется он простым словом гвалт. Как правило, гвалт возникал на кухне или в коридоре, но бывало, что и в комнате.
Жили мы в большой комнате пятикомнатной квартиры, которую дед в конце НЭПа купил в доходном доме по улице Саксаганского, 31. Дом был построен из знаменитого киевского желтого кирпича в 1901 году. Судя по планировке квартир, дом предназначался для малосемейных людей свободных профессий – врачей, адвокатов, предпринимателей средней руки.
План квартиры деда на ул. Саксаганского 31
Саксаганского 31. Квартира деда – левая половина бельэтажа
Из прихожей вы попадали в гостиную (или приемную залу), а оттуда уже в кабинет. После приема из кабинета выходили сразу в прихожую, не встречаясь с теми, кто ждал в приемной. Из гостиной двери вели в спальню и столовую.
Путь в туалет из детской или кабинета был сложным – приходилось идти через прихожую и гостиную. Из столовой прямо в коридор перед туалетом вела вторая дверь.
Мебель в квартиру покупалась у итальянского консула вместе с роялем. После войны вспоминали огромный кожаный диван с зеркалами и книжными полками, якобы увезенный немцами. Приближался конец НЭПа[27]. Дома свои дед продал, а извоз «скончался» еще раньше. Но долго наслаждаться покоем и уютом квартиры не пришлось.
Началось принудительное уплотнение. Поначалу оно допускалось в щадящем режиме: можно было освободить одну квартиру или комнату и переселиться в другую – по договоренности. Так появилось в квартире семейство Бульбиных, занявшее столовую. Они въезжали с условием, что будут пользоваться только черным ходом. Кто жил в детской, мне неизвестно, возможно папа, а раньше тетя Боня, которая, по видимому, раньше покинула родительский дом. Боня хотела учиться и не где-нибудь, а в КПИ. Для этого нужно было избавиться от отметки о происхождении («из купцов» или «из мещан» в Киеве для поступления в институт не годилось). Подавляющее большинство евреев в царской России были мещанами. Крестьянами евреи быть не могли, так как им запрещалось владеть землей в сельской местности. Про еврейских рабочих и БУНД[28] писать не буду. Некоторые пробивались в купцы, все большее количество, в связи с Хаскалой – еврейским Просвещением – становились почетными гражданами (для этого нужно было кончить университет), считанные единицы