Кроме Виталия у Юрия родились еще две дочери – Людмила и Майя. С Людмилой мы общались в Москве, в квартире нашей тети Иры, но, к сожалению, недостаточно тесно.
6. Серафима также вышла замуж за офицера того же полка Якова Петровича Иванова. Он был красив и богат.
Серафима Иванова, Юрий и Надежда Рубцовы 1959 г., Алтай
Перед первой мировой войной вышел в отставку. После революции бедствовал, работал сапожником. Расстрелян в 1937 году как бывший офицер.
Их дочь Надежда вместе с матерью прожила полную лишений жизнь. Наконец ее сын Юрий (Рубцов), отличник и активист в школе, принес в семью благополучие. Увы, оно было основано на профессии физика-ядерщика. Несколько раз он серьезно облучался, пил, ему ампутировали ногу.
Юра Рубцов, выпускник школы
7. Елена – младшая дочь – вышла замуж за учителя в городе Ливны Орловской области, но больше про Елену, к сожалению, ничего не известно.
Выковыренные
Олег, май 1941 г.
Некоторые события жизни я помню примерно с двух с половиной лет. Конечно, это отрывочные воспоминания, но они очень яркие, и события в них происходящие, не были мне рассказаны «потом» бабушкой Антониной Владимировной, бубой.
Первое из воспоминаний – бомбежку нашего поезда я уже описал.
В тот раз (девятого или, скорее, десятого сентября) эвакуация из Ленинграда не удалась. Когда точно нам удалось эвакуироваться, я не знаю, думаю, что это было зимой. Скорее всего, мы уехали через Ладогу, на одном из первых грузовиков по Ледовому пути.
Следующее воспоминание – мы едем поездом, в купе «международного» вагона. Попасть в такой вагон, да еще в купе, было большой удачей. В купе жарко, за окном снег. На полках – морские офицеры, а мы спим на полу с ковровым покрытием[16].
Нас угощают горячим (сладким!) чаем в подстаканниках и белым хлебом с маслом и красной икрой[17].
Приехали мы в село Кубинское, Вологодской области, где буба стала подрабатывать в совхозе счетоводом (для чего вполне хватало ее гимназического образования), а я чтецом. Часть моего заработка (серебряный полтинник с кузнецом 1924 г.) хранится у сестры Оли. Мне было два с половиной года, и я помнил наизусть свои детские книжки с картинками. Книжку Радлова «Рассказы в картинках» помню до сих пор. Там были, например, стихи про котенка, гоняющего клубок шерсти с горы: «Катился, крутился, катился, крутился, катился и скрылся клубок. Но я догадался, куда он девался, а кот догадаться не мог». (Недавно узнал, что одним из авторов стихов был Даниил Хармс). Так как я помнил, где нужно переворачивать страницу – начинался новый сюжет – то создавалось впечатление, что я читаю. Несентиментальные вологодские старики расчувствовались и платили за представление серебром.
Из начала нашей жизни в эвакуации – в Кубинском –