Переместитель на наружной стороне корпуса корабля ожил; в сознании дрона замелькали последовательности координат, соответствовавших его нынешнему положению, – они указывали объем пространства, которое следовало оторвать от поверхности нормальной Вселенной и зашвырнуть подальше от искалеченного корабля эленчей.
«Ха, а может ведь и сработать, надо только подкатиться», – рассеянно подумал дрон и буквально, физически покатился в пространстве.
Отовсюду вокруг брызнул свет, явно от плазменного залпа, и ударил по корпусу дрона с силой небольшого атомного взрыва. Его поля отзеркалили все, что смогли, а оставшееся излучение раскалило машину добела и просочилось в корпус, разрушая наиболее уязвимые компоненты. Но он держался, продолжая катиться в перегретом газе (состоявшем, как он отметил, в основном из вещества испарившихся облицовочных плиток), уклоняясь от надвигавшегося близнеца-убийцы и отмечая (почти лениво), как Переместитель завершает зарядку и готовится к работе… Между тем его разум непроизвольно фиксировал информацию, закодированную во вспышке взрыва, и наконец дрогнул под напором сокрытой в ней чуждой силы.
Дрон ощутил, как его разрывает надвое, как отлетает его подлинная личность под натиском захваченного фотонного ядра, и начал медленно и мрачно осмыслять отзвук своего существования в неуклюжей электронной форме.
Снаружи Переместитель завершил подготовку, окружил себя полем и в мгновение ока поглотил сферический объем пространства немногим крупнее человеческой головы. Последовавший хлопок вышел бы оглушительным, если бы на борту не бушевала битва.
Дрон – чуть крупней сложенных вместе ладоней взрослого человека – упал, дымясь и сияя, на дальнюю стену коридора, ставшую теперь полом.
Гравитация вернулась к норме; дрон свалился на пол как таковой, слабо стукнув по спекшейся от жара поверхности нижней части вертикальной трубы. В настоящем разуме автономника, за плотными стенами, что-то бушевало. Что-то могучее, яростное, решительное. Машина издала мысленный эквивалент вздоха или пожатия плечами, попыталась допросить свое атомомеханическое ядро, просто ради приличия… но связь с ним была непоправимо нарушена из-за жара.
Что ж, не важно. Все кончено.
Конец.
Готово.
Тут корабль его окликнул – самым обычным образом, через коммуникатор.
«Что, нельзя было сделать так с самого начала? – подумал дрон и сам себе ответил: – Нет, конечно. Ведь я бы не отозвался».
Он нашел эту мысль почти забавной.
Он и сейчас не отозвался, потому что передатчик коммуникатора тоже расплавился. Дрон стал ждать.
Улетучивался газ, остывали и конденсировались различные вещества, покрывая пол замысловатыми узорами. Все вокруг скрежетало,