– Великолепно, чувак!
– Антонио Сабато-младший, Айони Скай…
– Она приведет с собой призрак Ривера Феникса[56], – добавляет Бо. – Я серьезно. Она попросила, чтобы его включили в список гостей.
– Это так дико прикольно, что надо немедленно послать факс в News.
– Майкл Стайп…
– Только если он чем-нибудь прикроет свой дурацкий шрам от грыжи.
– Оливер Стоун, Дон Симпсон, Табита Сорен…
– Черт, кажется, мы попали в горячее местечко!
– Дж. Э. Смит, Анна Суи, Таня Сарна, Эндрю Шу…
– И Элизабет Шу?
– И Элизабет Шу.
– Великолепно. Да, кстати, что будет играть во время коктейля? – спрашивает Бо, когда я уже выхожу за дверь.
– Начните с чего-нибудь помягче. Киномузыка Эннио Морриконе, что-нибудь из Stereolab, можно даже эмбиент. Уловили мысль? Берт Бакарак. Затем перейдем к чему-нибудь более агрессивному, но не навязчивому, чтобы ни в коем случае не напоминало музыку, которую крутят в лифтах.
– Фоновая музычка для холостяцкой норы космического века?[57]
– «Романтическое настроение»?
– Полинезийское тики-тики или крайм-джаз?
Джей-Ди мчится за мною следом.
– В общем, типа коктейль-микс в стиле ультралаунж.
– Не забудь, у тебя встреча в пять в Fashion Café с диджеем X, – кричит мне вслед Бо. – В пять!
– Что-нибудь слышно про Майку? – кричу я с третьего этажа, где очень холодно и при этом с веселым жужжанием вьется пара мух.
– Ничего. Ты, главное, не забудь: Fashion Café, пять часов, – кричит Бо.
– Почему никто не может найти Майку? – кричу я, спускаясь все ниже и ниже.
– Виктор! – кричит откуда-то издалека Джей-Ди. – В чем разница между лемуром и лиманом?
– Один из них… такой, вроде крысы?
– А который?
– О боже, ну и вопросики у тебя! – хныкаю я. – Где мой пиар-агент?
Чтобы «гарантировать мое присутствие» на обеде, отец прислал за мной машину, так что сейчас я, развалившись на заднем сиденье «линкольн-таункар», пытаюсь вызвонить по мобильному Бадди из News, а водитель продирается сквозь полуденный поток машин на Бродвее, иногда застревая в пробках по направлению к Nobu, проезжает мимо еще одного плаката Хлои, висящего на автобусной остановке, – реклама какой-то светорассеивающей косметики от Estée Lauder, и солнце так ярко отсвечивает от корпуса лимузина, едущего впереди нас, что в глазах после этого еще долго плавают алые пятна, так что, несмотря на затемненные стекла лимузина, мне приходится надеть солнцезащитные очки Matsuda; мы проезжаем мимо нового магазина Gap на Хьюстон-стрит, группа взрослых людей играет в классики, где-то нежно поет Аланис Мориссетт, две девочки на тротуаре проплывают мимо окон лимузина как в замедленной съемке, и я делаю им «знак мира», потому что боюсь посмотреть назад и увидеть, что Дьюк и Дигби висят у меня на хвосте. Я закуриваю сигарету, а затем поправляю микрофон, который спрятан у меня за воротником рубашки.
– Эй, здесь не курят! – говорит водитель.
– И что ты со мной можешь сделать? Крути давай баранку. Господи!
Он вздыхает и крутит