– Да перестань ты смотреть на них. Им до тебя вообще нет никакого дела.
Маша нервно хихикает. Ее мучает жажда и головная боль. Я открываю для нее пиво брелоком и протягиваю, как ценный приз:
– Держите, миледи.
Маша слегка приседает в реверансе. Но ей, на самом деле, не до смеха. Она чуть быстрее, чем требуют приличия, выхватывает у меня из рук бутылку и присасывается к ее горлышку. Два, три, четыре глотка. Я с легкой ноткой зависти наблюдаю за Машей. Наконец, она отрывается:
– Ууууух, а неплохо!
– Сейчас еще лучше будет, – хмыкаю я.
– Блин, а играть-то я смогу? Сейчас развезет на старые дрожжи, – тревожится она.
– Сможешь, не ссы. Джим Моррисон под наркотой концерты давал, а ты чем хуже? – говорю я.
– Ой, Кать, – смеется она, – ну я же не Моррисон!
– Ну у нас тут и не Ванкувер, – подбадриваю ее я.
Маша смеется еще громче и приканчивает пиво. Мы опаздываем на репетицию на пятнадцать минут, и Игорь Алексеевич делает нам замечание. Я извиняюсь, Маша только пьяно улыбается в ответ. Через пять минут дирижер выставляет ее за дверь:
– Мария, это просто немыслимо! От кого угодно я мог ожидать такого поведения, но только не от вас! Вы приличная молодая женщина, а являетесь на работу, на репетицию оркестра к семи утра в нетрезвом виде! Пишите объяснительную! И чтобы я вас пока больше тут не видел! Не беспокойтесь, за понесенные неудобства я попрошу вычесть из вашей зарплаты!
– Да пошел ты, козлина! – слышим мы все из-за двери веселый голос Маши.
По оркестру пробегают смешочки, и дирижер оглядывает музыкантов своими маленькими цепкими глазками. Репетиция продолжается.
Спустя три часа я чувствую себя постаревшей на тридцать лет. Устало запихиваю ноты в рюкзак, устало прощаюсь с коллегами до завтра. День только начался, а мне уже ничего не хочется. Пожалуй, кроме выпить. Под влиянием настроения я набираю смс Лизе: «Извините, я заболела, сегодня наш урок не состоится». У меня нет ни сил, ни желания тащиться в Строгино. Даже несмотря на то, что там, возможно, мне сегодня, наконец, заплатили бы. Лиза молниеносно отвечает:
– Очень жаль (грустный смайл), поправляйтесь поскорее (довольный смайл), мы вас ждем (радостный смайл).
Отправляю лаконичное «спасибо» в ответ и выхожу на улицу. На ступеньках меня ждет раскрасневшаяся Мария. В руках у нее новая бутылка пива. Она машет мне ей:
– Ээээй, Катюшка! А я жду тебя!
– Ну ничего себе ты развлекаешься, – говорю я.
– Да! Я отдала Шавкату деньги и купила еще две бутылки, – гордо отвечает Маша, – одну себе, вторую – другу!
Она хитро посмеивается и вынимает из сумки бутылку:
– Это для тебя!
– Маш, надо отойти куда-то. Здесь как-то не комильфо, студенты все-таки смотрят, – говорю я.
Мы заходим в ближайший тихий дворик рядом с католической церковью и чокаемся бутылками.
– За твое здоровье, –