– Я сама на перепутье, Труди! – призналась Ева. На губах заиграла растерянная улыбка. – Не знаешь, что ждёт тебя завтра, но пути назад нет – или победа, или смерть. Мне бы хотелось первое, второе всегда успеет заявить о себе. Умереть с именем фюрера на устах легко, а вот жить, примирившись с поражением, трудно. Да, Труди. Я вот что хотела у тебя спросить. Мне показалось странным, что я не замечаю среди нас Германа. Не видела ли ты его? Может, он был здесь, да я упустила его из виду. Может, он боится попадаться мне на глаза? Как ты считаешь? Мы сейчас все взвинченные, стараемся не замечать близких нам людей, но его отсутствие затянулось слишком, даже очень.
– Нет, фрау Браун! – Юнге отрицательно покачала головой. – Сегодня Фегеляйн в бункер не заходил. Я сама удивилась, обычно он подбадривал, успокаивал, но я теряюсь в догадках насчёт его исчезновения. Я спрашивала о нём офицеров, живущих с ним в одной комнате, но они сказали мне, что ничего о нём не знают.
– Спасибо, Труди, ты – настоящая подруга! – Ева прижала Юнге к своей груди. – Он же офицер! Нам это не понять. СС вечно чем-нибудь да заняты. Такое время. А был таким милым, нежным, но иногда его выходки удивляют меня. Конечно, я заблуждаюсь. Он не из тех, кто предаст фюрера. Я верю, он ещё вернётся к нам, может быть, сегодня, и тогда я устрою для всех настоящие танцы!
Юнге лишь улыбнулась чудачествам Евы, извинилась, сказав, что ей надо идти, и прошла в ту часть бункера, где обитали Геббельсы. Дети привыкли к тёте Труди и требовали её внимания. Ева улыбнулась ей в спину и только хотела было удалиться к себе, как ей навстречу попался Эрих Кемпке. Молодой, ему исполнился 21 год, начальник всех водителей фюрербункера, увидев Еву, обрадовался встрече, приблизился к ней и уважительно произнёс:
– Моё почтение, фрау Браун! Как поживаете?
– Хотелось бы лучше, Эрих, но пока держимся.
– Вы отважная женщина, фрау Браун! – сказал Кемпке. – Но воевать должны мы, мужчины, вам, женщинам, нельзя здесь находиться. Ваше место у семейного очага.
– Ты ошибаешься, Эрих! – в этих словах Ева проявила своё упрямство, – Ни под каким предлогом я не хочу покидать фюрера. Напротив, если будет нужно, я умру вместе с ним. Он сначала требовал, чтобы я покинула Берлин самолётом. Я ему ответила: «Я не хочу, твоя судьба – это и моя судьба».
– Тогда я с вами согласен, фрау Браун! – поддержал её Эрих. – Ситуация сейчас такова, что у немцев нет выхода, кроме желания сражаться до конца. Желаю вам всего хорошего.
Попрощавшись с ней, Кемпке пошёл дальше, оставив Еву пребывать в расстроенных чувствах.
Присутствовали: Геббельс, Борман, Кребс, Бургдорф, Вейдлинг, Аксман, Н. Белов, адмирал Фосс, Хавель, Лоренц, Монке, адъютант Гюнше и камердинер Линге.
Для участников совещания повод для беспокойства находился снаружи. Боевые действия приближались к району рейхсканцелярии,