– Отто, подойдите сюда.
Дипломат подошёл.
– Хавель! – обратился к нему Гиммлер. – Вы согласны, что мы должны заняться политикой?
– Политикой? – в вопросе Гитлера зарождался гнев. – Вы ещё успеете ею позаниматься, когда отсюда, из превратившегося в поле боя Берлина, мы нанесём по коалиции союзников сокрушительный удар. Или после моей смерти, когда русские прикончат всех нас. Славно, мой верный Генрих, славно. Идите.
– Мой фюрер! – заговорил Гиммлер. – Я перемещаю свой штаб на север и оттуда буду поддерживать оборону Берлина.
– Всё верно, Генрих! – грустно улыбнувшись, согласился с ним Гитлер. – Вы делаете всё правильно. Езжайте и постарайтесь ставить меня в известность о каждом своём шаге.
Выбросив руку вперёд, Гиммлер покинул комнату.
Гитлер: Я должен одержать победу в Берлине или погибнуть вместе с ним.
Борман: Мудрые слова, мой фюрер.
Гитлер: Несмотря на крайне тяжёлую ситуацию, которая сложилась в Берлине, я не теряю надежды переломить её в нашу пользу. Господин фельдмаршал, нанесли ли вы на карту изменения на сегодняшний день, касающиеся судеб Берлина?
С этим вопросом Гитлер и остальные подошли к карте, что была разложена на столе. Фельдмаршал снял пенсне. Пребывая в некоторой растерянности от слов Гитлера, он протёр стёкла, водрузил пенсне на переносицу и с вопросом уставился на фюрера:
– Мой фюрер, можно начинать?
Гитлер: Начинайте, Кейтель!
Кейтель: Мой фюрер, центр и восточные кварталы Берлина подверглись одиночному огню сверхдальнобойных орудий лёгкой артиллерии русских. Над восточными окраинами города кружат одиночные бомбардировщики и самолёты-разведчики противника. Стоит особо отметить, что авиация союзников активна только ночью, находящийся здесь рейхсмаршал Геринг может это подтвердить.
Геринг: Да, это так, мой фюрер.
Геббельс: Ещё бы, господин фельдмаршал. Наши стационарные зенитные батареи «успешно» поражают воздушные цели англо-американцев, а залповый огонь батарей «заставляет» замолкнуть наземные цели русских.
Кейтель проглотил эту язвительную реплику наци № 4, но продолжил:
– Все мы благодарны судьбе за то, что в своё время она отвела от горячо любимого немецким народом фюрера удар предателей. Все мы верим, что провидение сохранило фюрера для того, чтобы в час тяжёлых испытаний он предпринял решительные шаги по спасению Третьего рейха. Да, мой фюрер, вы правы. Надо действовать, и действовать без промедления, пока ещё Берлин не стал ареной ожесточённых боёв. Я и вермахт абсолютно уверены в том, что фюрер был и остаётся гарантом политического руководства и мобилизации нации.
Кейтель расхрабрился и собрался было и далее развить свои мысли, но неожиданно для всех Гитлер прервал его и произнёс:
– Кейтель, я знаю чего хочу. Моя интуиция с момента вступления моих войск в Рейнскую область, до аншлюса Австрии, Судет; польской и французской кампаний, всегда