Код Адольфа Гитлера. Апрель. Владимир Науменко

приказываю исследовать весь антарктический континент, включая территории к востоку, западу и к югу от него. Свяжитесь с аргентинским правительством и попросите предоставить базу на Огненной земле. Руководителем проекта «А» продолжает оставаться партайгеноссе Гесс.

      Гесс: Будет выполнено, мой фюрер.

      Гитлер: Дёниц, приказываю вам задействовать военно-морскую разведку для решения важнейшей задачи. Мы должны знать все планы противника, касающиеся Антарктиды. Кто первым получит доступ к тайнам антарктов, тот будет господствовать над миром.

      Гесс: Поймите, Дёниц. НСДАП – это не только политическая партия. Кто так считает, ничего не смыслит в национал-социализме. Национал-социализм – это воля к созданию человечества заново.

      Гитлер: Правильно, Гесс. В Антарктиде, Дёниц, в будущем должна вырасти раса «подземных арийцев».

      Наконец Гитлер прозрел. Те люди, которые в лучшие дни рейха клялись ему в верности, готовы были умереть за него, вдруг взяли и покинули его. В критический момент! Только Геббельс и Борман оставались с ним в обстреливаемом бункере, что утешало и успокаивало фюрера. С ним была и Ева, та самая скромная девушка из Мюнхена, что вскружила ему голову 16 лет назад. Она ждала своего звёздного часа. В честь дня рождения, выпив с фюрером по стаканчику шнапса, она по его просьбе оставила Гитлера в спальне, а сама задумала устроить вечеринку в бункере. Таким образом эта легковерная особа по своей наивности хотела отсрочить неизбежную катастрофу до завтра. В этот счастливый для нее день она хотела танцевать, пить, хотела забыть ужас настоящего, который грозил гибелью ей и Адольфу. Поэтому она, как озорная девчонка, хватала любого, кто встречался ей на пути, и за руку волокла с собой на второй этаж. Кто-то отыскал старый граммофон, полилась мелодия с пластинки «Кроваво-красные розы говорят тебе о счастье», и она обратилась к молчавшим вокруг нее людям, среди которых оказались Борман и Морелль.

      – Что же вы стоите? – среди тишины вопросила она. – Все должны танцевать, все вместе мы будем веселиться!

      И тут народ сбросил неловкость ситуации и пришел в движение. Как будто не было войны, как будто над бункером не было смертельных боев, пожарищ и перемешанного с кровью людского горя. Кавалеры приглашали дам. Хлопнули пробки, полилось шампанское. Нервничая от безысходности, в сторонке незаметным стоял Фегеляйн и пялился на Еву. Даже в эти ужасные дни, когда весь Берлин превратился в поле боя, она была хороша собой, но он был женат на ее сестре, что претило ему завести с ней любовную интрижку.