По краям поля росли реснички-сосенки, буйствовали луговые травы и цветы. Запах утра и цветочной пыльцы витал и кружил голову. В небо взмыли два жаворонка и запели, с перепугу наверное. Застрекотала любопытная сорока. Всё ожило.
– Всё, устала малость, давай завтракать, в ногах правды нет, – сказала Степанида и пошла к опушке, где выстроились вряд сестрёнки-сосёнки на ковре из лесных духмяных трав и цветов.
– Господи, до чего ж хорошо! Жить хочется… Иди, Олька, постели накидку и садись. Давай попьём молочка с чёрным, у меня свежий – вчерась испекла. На, посыпь песочком – вкуснее, послаще будет.
Я подошла и встала, жаль было мять эту неимоверную красоту. Потом постелила накидку и села. Как здорово было сидеть и пить парное козье молоко со свежеиспечённым ржаным хлебом, посыпанным сахарным песком. Этот вкус до сих пор мне иногда чудится. Нет сейчас такого вкусного хлеба…
– Смотри, тётя Стёпа, вон парочка жаворонков, как высоко поднялись. Заливаются. Даже почти не видно.
– Да, милуются, как в жизни… А знаешь, Олька, у меня ведь тоже была любовь, я ведь тоже была молодой…
Она сидела, прислонившись к сосенке, и смотрела на жаворонков. Просто сидела и о чём-то думала. Я ей не мешала. Я не могла представить Степаниду молоденькой, ещё и с парнем. Я сидела и молча ждала. Ведь должна же была случится тайна, и ещё одна загадка раскроется. И это чудо случилось…
Часть 3
Степанида вдруг заговорила каким-то чужим скрипучим, мне не знакомым, со слезой голосом:
– А знаешь, Олька, какая я была в молодости ладная и красивая…
Потом надолго задумалась. Я её не торопила. Мне так хотелось узнать всё. Мы сидели у кромки поля, солнце уже поднялось и припекало, пчёлы проснулись и кружили, и жужжали, собирая мёд. Рожь немного шуршала спелыми колосьями. Я сидела, затаив дыхание, и ждала рассказа Степаниды. Вдруг она продолжила:
– Да, молодо-зелено. Если бы знать, где упасть – соломки постелил бы. Ой, какою я красавицей была, но с характером… Росточком маленькая, ладненькая. Волосы тёмные, глаза большущие, как спелые вишни. Жила с мамой и тёткой. Отца не было. Баловали они меня они меня почем зря. Женихов много было, да все негожи.
Мать мне всё говорила:
– Пробросаешься, в девках засидишься и останешься вековухой. Скоро двадцать пять – пора уж и к месту. Я рада бы с тобой доживать, но замуж тоже надо выходить. Посмотри, какие мужики сватаются, а ты всё веселишься. Смотри, судьба отыграется…
И как в воду глядела. Ой, Олька, разве можно всего знать! Где шагнуть, а где остановиться… Вот однажды к нам приехали два татарина и привезли маме бумагу. Мама с тёткой охнули, выпроводили меня в светёлку и закрылись