– Прости, меня Стёпушка, за всё. Христа ради, прости. Я ведь ничего этого не знала. Выслушай мою исповедь и отпусти грехи, и послушайся меня. Другого пути нам твой дед и мой отец не оставил. Нам на раздумье только один день даден.
– Я и знать не знала, что такое возможно в жизни. Росла я в достатке, правда, деда своего ни разу не видела, ни в чём не нуждалась. Мама и тётка меня баловали. Женихов было много, но пока замуж так и не вышла. Всё собиралась и выбирала. Ну думаю, на Святки выберу – всё пора, ан не тут-то было. Мама плакала и плакала, не могла успокоиться, я тоже очень тревожилась…
Потом мама продолжила свой рассказ, всхлипывая и вытирая глаза платком:
– Случилось это, – заговорила мама, – в одна тысяча восемьсот восьмидесятом годе. Было мне пятнадцать лет. Была на тот момент я единственной дочерью в семье, и мне не было отказов. На внешний вид была куклёнком: волосы русые с волной, глаза голубые, мамины, жаль, что мама умерла. Жила я с отцом и тёткой, его сестрой. У отца были лавки, текстильные склады. К нам часто приезжали приказчики за товаром. Я помогала тётке по хозяйству, поила их чаем и кормила ужином или обедом, стелила спать и иногда отпускала в лавках товар. Отец привык к этому и разрешал мне всё, считал, что труд на пользу пойдёт. Я была своенравная и с характером. Он думал, что со временем займусь его делом.
Но однажды из Казани к нам приехали приказчик с молодым хозяином-татарином, звали его Вахит. Был он смугл, глаза, аккурат твои, большие, раскосые, словно спелые вишни. Мягок по-восточному в обращении, уважителен, высок и строен. На меня смотрел с восхищением, нежностью и уважением к женщине. Однажды, когда отца с приказчиком не было дома, он пришёл ко мне. Господи, какие слова он говорил, как ласкал меня, не выразить словами, ну и уговорил. Решил меня взять увозом, у них там можно и пятнадцатилетнюю в жёны брать. Мулла прочитает Коран, и всё. А у меня он был первый и единственный. Влюбилась я без памяти… И вот они собрались уезжать, телеги нагрузили, чтобы на баржу везти, мои вещички припрятали на возке. Но отцу кто-то доложил, он меня запер. Что потом было, я не помню, помню только меня целый месяц держали взаперти. Я не ела, не пила, похудела, отец буйствовал, а когда узнал, что беременная от Вахита, велел тётке собираться и увезти меня, и больше чтоб на глаза не показывалась. Что я пережила, только Господь ведает, да моя тётя. Вот уже двадцать пять лет тут живу и ни разу отец не приезжал, и тебя не видел. И ничего не знаю, что стало с Вахитом. Сама я виновата, но тебя растила, баловала и любила всей неистраченной своей любовью, нежностью и бабьем счастьем. Ты – единственная моя отрада в жизни, а сейчас я должна и тебя лишиться. Ты прости меня за всё. Я должна была тебе