«Подожгите поэму, отрубите ей голову. Выберите любой материал, как выбирают звезды из клубка глистов. Когда Бог был еще лазурью внутри человека. Ты, ты сидишь посередке у Бога, как половой орган, прямо в центре. Разъяренный труп Бога завывает у меня внутри… Я тресну Вечность рукояткой моего револьвера».
Наконец, пятого звали Никанор Парра. Выходец из народа[9] он окончил университет, стал преподавать в серьезных учебных заведениях. В нем воплотилась идея интеллектуала, поэта-ученого. Парра познакомил нас с Витгенштейном, Венским кружком, личным дневником Кафки. Сексуальная жизнь у него была невероятно… южноамериканская.
То есть?
Южноамериканцы сходят с ума по блондинкам. Время от времени Парра ездил в Швецию и возвращался со шведкой. Мы все приходили в восторг от роскошных блондинок рядом с ним. Потом он разводился, возвращался в Швецию и привозил новое очаровательное создание. В чилийскую поэзию он привнес не только интеллектуальный подход, но и юмор, он первым добавил в стихи элемент комического. Он лишил поэзию ее драматического начала и назвал это искусство антипоэзией. Вот тебе отрывок из его «Обращения к читателям»:
Моя поэзия может ни к чему и не привести:
«Улыбки в этой книге фальшивые!» – говорят мои злопыхатели.
«Его слезы искусственные!»
«Вместо вздохов эти строки вызывают зевоту».
«Он сучит ногами, как грудной ребенок».
«Автор выражает свои мысли чиханием».
Успокойтесь, я предлагаю вам сжечь ваши корабли. Я, как финикийцы, намерен создать мой собственный алфавит.
«Зачем же тогда беспокоить публику?» – зададут вопрос дорогие читатели.
«Если сам автор дискредитирует свою писанину, чего можно от нее ожидать?»
Спокойно, я ничего не дискредитирую.
Или, проще говоря, я воспеваю свою точку зрения.
Я похваляюсь своей недалекостью
И возвышаю до небес свои творения.
Птицы Аристофана
Похоронили в своих головах
Трупы родителей.
(Каждая птица была настоящим летающим кладбищем.)
Мне кажется,
Настала пора усовершенствовать эту церемонию
И я хороню свои перья в голове господ читателей!
Я представляю себе, как такие люди могли повлиять на юношу…
Они были живые, живые и невероятно задиристые! Они были худшими врагами мира и проводили дни, непрерывно переругиваясь и обмениваясь оскорблениями. Например, Пабло Де Рока опубликовал открытое письмо к Висенте Уидобро, в котором писал: «Мне уже начинает надоедать вся эта история, мой маленький Висентито. Но я не из породы трусов, готовых побить курицу, раскудахтавшуюся о том, что снесла яйцо в Европе». А знаешь, что говорил Неруда? «Пабло Неруда – никакой не коммунист, он нерудист, последний из нерудистов, а может, и единственный…».
Эти люди рисковали, они не боялись жить страстями.