Продажа на сторону мазута, бензина, покрышек и прочих запчастей оказалась делом довольно выгодным. Сколько-нибудь больших денег на этом заработать не удавалось, но хлеб, по крайней мере, не нужно было покупать в долг. Когда Васильев начал активно воцерковляться, перед ним возникла дилемма: можно ли ему и дальше иметь столь неоднозначный с христианской точки зрения приработок?
Думал он об этом не раз и даже спрашивал на исповеди у священника – молодого иеромонаха Игнатия. Стоя у исповедального аналоя, он коротко изложил ему суть ситуации. На несколько секунд отец Игнатий замер, размышляя, а затем тихо, старательно отделяя слова, сказал:
– Это грех. Несмотря на все обстоятельства, о которых вы говорите – это грех… Но время сейчас такое, что я не могу вам давать однозначные советы. Все написано в Евангелии, мне добавить тут нечего. И если уж вы воруете – то постарайтесь хотя бы не воровать сверх того, что вам необходимо… Если сможете не воровать вообще – это будет лучше всего.
Васильев и пытался следовать этому совету – в том смысле, что тащил со складов то, что, по его мнению, лежало плохо, но лишнего старался не прихватывать.
Ощущение надвигающихся проблем возникло где-то в апреле 1994 года. Для большинства своих сослуживцев он уже к тому времени стал чужаком: как и его собственная супруга, они считали Васильева «слетевшим с катушек», «ударившимся в религию». Совсем еще недавно обычный советский офицер – а теперь регулярно ходит на богослужения, демонстративно не пьет водку и не ест мяса и рыбы в пост, постоянно говорит о Боге, православии и Церкви… Для вчерашних друзей он стал инопланетянином. Некоторые даже искренне спрашивали его жену: не в секту ли попал Вася?.. Отчуждение постепенно превращалось в тихую, но все более явственную враждебность. Васильева это, однако, не печалило и не смущало: он переживал период искреннего религиозного подъема и негативное отношение со стороны своих сослуживцев воспринимал как диавольское искушение, которому надо твердо противостоять. И противостоял со всей решительностью неофита: читал вслух молитвы в столовой, широко крестясь, а вместо «спасибо» почти всегда говорил: «Спаси Господи!»
И вот в апрельские дни, в самый разгар Великого поста, сигнальной ракетой вспыхнула новость: грядет проверка! Будут ревизовать склады, и ревизовать их будут, кажется, не совсем в шутку. Поскольку на складах, при некотором желании, можно было наревизовать на несколько уголовных дел, товарищи офицеры начали заметно нервничать. Стало ясно, что может потребоваться стрелочник, на которого все и спишут.
– Слышал уже про проверку, а, святой отец? – вдруг спросил Васильева командир части, когда тот в очередной раз, по какой-то надобности, забежал к нему в кабинет. Спросил