Иванок кое-как успокоил себя. Решил ждать.
Но всё там, в деревне, происходило не так, как он предполагал. Две машины, в том числе и та, на которую погрузили прудковскую молодёжь, выехали на большак. За ними вереницей потянулись мотоциклы. Но эти двое, охранявшие дорогу в лес, не уходили. Они по-прежнему топтались возле валунов, посматривали по сторонам, о чём-то тихо переговаривались.
Значит, понял Иванок, за винтовкой я сбегать не успею. И у него больно пересохло в горле. Он нагнулся, захватил пригоршню снега. Губы даже не почувствовали холода. Он начал осторожно пятиться к лесу. Отойдя шагов на сто, быстро пошёл вдоль опушки. Вскоре побежал. Куда он бежит, Иванок сообразил не сразу. Осмотрелся и вдруг понял – к Андреенскому большаку.
Он бежал и сам не понимал цели, зачем он бежит туда? Он думал только о том, что каким-то образом должен выручить Шуру, что без сестры он не сможет вернуться домой, в Прудки, к матери. Но как он это сделает, пока не знал…
Немцы оцепили овраг. Выставили посты на всех выходах из деревни. Вскоре послышались одиночные выстрелы. Один, другой, третий… Взвизгнула раненая собака.
– Собак стреляют, ироды, – сказал Пётр Фёдорович, перекрестился и вышел из своего жилья.
Выйдя, окинул взглядом деревню, потом посмотрел на зады, на кромку дальнего леса. Там, на дороге, маячили два силуэта в немецких шинелях. Немцы шли не спеша, значит, никого не обнаружили. Значит, это просто наряд пошёл занимать свой пост. А Зинаида с Прокошкой должны уже добраться до леса. Не дай бог, если спрятались где-нибудь в соснах…
Мимо, объезжая стоявшие с работающими моторами грузовики, промчались повозки с полицейскими. Один из них привстал на коленях и махнул Петру Фёдоровичу:
– Эй, старик! Ты здесь, что ль, староста?
– Я. – И Пётр Фёдорович послушно сошёл на обочину и еле грабающими руками стащил с головы шапку. – Я тут староста, господа полицейские.
– У нас приказ: трудоспособную молодёжь… В Германию… Понял?
– Понял. Как не понять? – И Пётр Фёдорович кивнул на овраг, где немцы уже сгоняли в одну кучу кричащих подростков, парней и девчат постарше. – Только, господа полицейские, детей бы пожалели. А? Детей-то зачем угоняете? Они ж там, без догляду, погибнут, как цыплята.
– Ты, старик, в энто дело не лезь. – Старший полицейский спрыгнул с повозки, размял ноги, поправил на плече винтовку и махнул своим: – Слазь скорей! Фимкин! Соткин! Саенко! Вы трое – туда. Старший – Саенко! Выгонять всех на улицу!
– А стариков зачем? – спросил один из полицейских, видимо, Саенко. – Они-то нам…
– Ты, Саенко, приказ слышал? Всех – на улицу! Рассуждать мне… Рассуждать будешь в своей деревне.
– Моя деревня, слава богу, за Уралом.
– Что?!
Полицейские побежали исполнять полученный