– Мне кажется, что за вами следят.
– Кто?
– Целая куча народу. Один гадкий толстяк с железными зубами. Потом такой ушастый тип с кадыком на шее. Затем еще двое – бритый наголо брюнет в очках и малый с татуировкой на пальцах. Ну и та семейная парочка с карликом.
Я онемел.
– Толстяк вооружен. Я специально качнулась к нему, слозно от толчка поезда… Пистолет в жобуре под мышкой. А парочка с карлой таращилась на вас все полчаса в вагоне-ресторане. Я чувствовала их рожи всей кожей. Сделала вид, что догоняю официантку, дать чаевых. И карла не успел перевернуть фотокарточку. Он прятал ее в меню. Но я разглядела. Там крупно снято ваше лицо… Неужели вы все, все забыли?!
В голосе неизвестной мелькнула отчаянная нотка. И вообще, присмотревшись, я заметил, что на ее уверенной красоте лежит тень тревоги. Кажется, она недавно всплакнула в коридоре – в уголках глаз следы свежих слез, на губах оттиск нервных покусываний.
– Я ничего не помню. Провалы в памяти… Но у меня нет врагов. Что это значит? Этот поезд? Куда он идет? И кто я?
Она не успела ответить.
В купе настойчиво постучали. Мы быстро переглянулись: ночь! Она успела приложить палец к губам и я правильно понял этот знак: молчи! Но ответа не стали ждать, дверь резко распахнулась и в купе вошел проводник.
Ничего не объясняя, он встал напротив меня: брр, его манеры были отвратительны, как и весь вид – мятая форма, фуражка, насаженная на лоб дегенерата, глаза – вареные яйца, затылок мясника, руки рыжей обезьяны. Мне показалось, что он пьян.
– В чем дело? – спросил я с неуверенным вызовом.
– Это я хотел спросить: в чем дело? Я пришел по звонку. Шнурок дергали? – стоя напротив, визитер тем не менее обращался исключительно к моей спутнице, словно я – пустое место.
– Какой к черту звонок? – она пожала плечами. – Нет никаких шнурков.
Я забыл что такое звонок.
– Это не проводник! – она схватила сумочку. – Я впервые его вижу!
– Я проводник, – осклабился тот, – на тот свет! Тут он плюхнулся задом на сидение и достал из рукава нож с пружинным лезвием. Щелк – из рукояти выскочило стальное жало: «А ты догадлива, сука. Ну здравствуй, Красная Шапочка».
Играя ножом, наш мясник облизывал губы, после чего рот убийцы заблестел, как обмылок земляничного мыла.
– Вы ошиблись, – незнакомка поставила сумочку на колени, – я вас не знаю.
При этом пальцы впились в застежку. Я понял: она готовится выхватить пистолет.
– Зато я тебя знаю очень хорошо, Золушка. Как облупленную знаю. Губки как розы. Щечки, как лилии. Сумочка из крокодиловой кожи с дамским пистолетом внутри. 22 калибр. Ручка из золота инкрустирована перламутром и украшена брюликами. Цена – 98 тысяч долларов. Отличная штучка. Только с одним недостатком – прежде чем успеешь достать – получишь нож прямо в глаз.
Незнакомка