Кстати сказать, Гераклу было в это время уже восемнадцать лет. Он явно выдавался среди сверстников силой и красотой тела. Роста он был не слишком высокого, но и не слишком низкого. Его рыжие волосы причудливо вились и ниспадали на мощные плечи. Больше всего юный Геракл любил носить темно-зеленого цвета короткую хламиду. Она не стесняла его в движениях, и к тому же, как говорила Алкмена, она цветом подходила к его оливкового цвета глазам. Золотая застежка у него на груди, подарок матери, была выполнена в виде змеи. Таким цветущим и уверенным в себе юношей расхаживал Геракл по узким улицам Фив.
Таким же примерно явился он со своей кифарой в сад своего дома, где, ожидая его, уже музицировал Лин. Его от природы выпученные и к тому же в этот момент устремленные в какую-то бесконечную даль глаза выдавали жгучую преданность тому, чем он был занят. Геракл наблюдал за ним, некоторое время, скрываясь за дверью. Казавшаяся безумной увлеченность Лина смешила его до невозможности, но ему предстоял серьезный разговор, поэтому вышел и поприветствовал учителя он только тогда, когда сумел окончательно подавить смех. Лин повернулся и, продолжая еще перебирать струны, оглядел Геракла с ног до головы. Увы, ничего нового вроде, к примеру, горящих глаз ученика он не увидел. Он перестал играть, поставил кифару на землю и, тяжело вздохнув, поздоровался с Гераклом.
– Послушай, Лин, – обратился к нему Геракл, сев на стул напротив учителя, – я знаю, ты можешь меня сразу остановить и даже пожаловаться отцу, но ради богов прошу, выслушай меня.
К чести Лина надо сказать, что он уже несколько лет как был готов к такому повороту вещей и заранее для себя решил, что по крайней мере даст юноше выговорится. Кифареда поражал его нескончаемый запас терпения.
– Слушаю тебя, Геракл, – сказал он, посмотрев на юношу располагающим взглядом.
– Лин, я давно хотел тебя спросить… Скажи, для чего нужна воину музыка?
– О Геракл! Я верю, что музыка обладает огромной чудодейственной силой. Я сам видел, как мой друг Орфей усмирял игрой на кифаре диких зверей. А если такое возможно, то, согласись, внушить воину с помощью музыки отвагу не составит большого труда. Вот послушай…
Лин сыграл нечто, по его мнению, вселяющее боевой дух, но это не впечатлило Геракла. Разумный довод, правда, подействовал на него.
– Ты знаешь, Лин, – ответил он, несколько бравируя, – быть может я и соглашусь, что кого-то эта мелодия может вдохновить на подвиги. Но, не знаю, веришь ты мне или нет, я и без нее готов хоть сейчас биться с миниями.
Лин улыбнулся.
– Насколько я знаю, Геракл, отец хочет сделать тебя не простым воином, а военначальником, не так ли?
– Так.
– Ну а тогда посмотри на твоих сверстников: как ты думаешь, все ли из них так же отважны как ты? А если нет, почему бы не пробудить в них отвагу при помощи музыки?
– Хм, пожалуй ты прав, – вынужден был согласиться Геракл, –