– Спи же и ты.
Друзья расстались на этом до утра. Над фиванской областью воцарилась ночь. Вместе со звездами в небе на горах то тут, то там замелькали костры пастухов. Если во владениях Феспия и его соседей все уснули быть может даже более спокойным, чем обычно, сном, то Алкмена еще и после наступления темноты продолжала ждать возвращения сына. Она слышала о киферонском льве и уже решила про себя, что Геракл повстречался с ним. Амфитрион отвечал на это: «Вот и хорошо! Наши стада будут наконец избавлены от исстребления.» Алкмена говорила ему, что кругом, особенно на платейской дороге, ближе к горам орудуют разбойники, а Амфитрион отвечал ей, что наконец-то они смогут безо всяких опасений и излишней охраны ездить в Тиринф. Амфитрион верил, что все, чему он учил сына, будет востребовано теперь в полной мере и, самое главное, не даст ему пропасть. Он уверял Алкмену, что Геракл скоро вернется, а она в ответ ругала его: «Тебе надо было еще догнать его и вручить ему кифару!». Между тем, проходили дни, а Геракл не возвращался. Но его можно было понять: в эти дни, когда у Алкмены появились первые седины, ему жилось так хорошо и беззаботно, как больше никогда в жизни.
Глава 6.
Владения Феспия были обширны. Только оливковый сад и только в ширину составлял треть расстояния от южных до северных ворот Фив. Геракл специально несколько раз обмерял его шагами. Он был изумлен. Прожив все время в городе, он вообразить не мог, что одному человеку может принадлежать столько земли. Коровы Феспия паслись на Кифероне, козы – на Геликоне… Да, Феспий был далеко не бедным человеком. Острая вражда двух соседних городов пока обходила Феспия стороной. Он сам и его товарищи с удовольствием торговали со всеми. Невзирая на войну, масло, мясо и вино, которое делали его соседи, нужно было всем.
Обо всем этом Геракл думал, засыпая после очередного дня, проведенного на охоте. Однако, больше размеров владений его внимание привлекла другая интересная особенность дома Феспия. Деление на мужскую и женскую половины было уж очень неравным. Женская „половина“ была отнюдь не половиной: мужская „половина“ была в сравнении с ней ближе к десятой части. Женскую половину вообще с трудом можно было назвать частью дома. Было видно, что к изначальной истинной половине пристраивались со временем новые и новые помещения.
Из мужчин кроме Феспия Геракл видел только двух-трех слуг и еще появлявшегося время от времени торговца, какого-то дальнего родственника Феспия, который основное время проводил в городах, продавая то, что производило обширное хозяйство и закупая все, чего не доставало. Слуги же были козопасами. Они по очереди сменяли друг друга в горах, а в остальное время делали работы по дому.
Было совсем непонятно, кто же работал в саду и что за многочисленное общество живет на женской половине. Феспий был богат и, конечно, мог держать наложниц, но чтобы такое количество… Этого Геракл не мог себе представить. Дочери? Но опять же, столько много от одной жены, и все исключительно девочки… Это тоже представлялось сыну