Безлепкин побледнел, он почувствовал, что его тоже сейчас вырвет.
– Простите, совсем забыл, что мы за столом, но уж больно история увлекательная, – ухмыльнулся Бургас. – Да может, это все враки, байки, так что вы уж не умирайте от страха, повремените немножко. Вы нам еще пригодитесь. Пока, – многозначительно добавил авторитет.
Помолчав, он допил «Твиши», вытер губы салфеткой и спросил как бы между делом:
– А кто, говорите, второй-то с ним был?
– Черт его знает, явно фашистского типа молодчик, – покачал головой Безлепкин. – Выглядит нарочито как ариец: белобрысые волосы, скуластенький, глаза голубые, ледяные… Джинсы черные, а рубашка и куртка – коричневые. Да, коричневые! Такой зарежет – глазом не моргнет… Ни слова за всю встречу не произнес!
– Ну, оставим в стороне вашу еврейскую впечатлительность, однако, судя по всему, этот молодой человек тоже личность серьезная. Да с другими Басов и дела иметь не будет, не то что в напарники взять…
– А я не еврей, я русский, – начал было Андрей Степанович.
Но Бургас уже поглядывал на часы.
– Значит так, Андрей Степанович, давайте резюмировать. Вы, как дешевая проститутка, польстились на какого-то корнета, когда вас уже заказал генерал. Хотели успеть дать и тому, и тому. Заработать рубль на корнете и тыщу – на генерале. Точнее – под генералом. Ай-яй-яй, нехорошо это, Андрей Степанович, так нехорошо, что прямо-таки даже плохо, из рук вон плохо! Ну, какого лешего вы, занимаясь с нами делами на десятки тысяч долларов, связались с этой несчастной ворованной иконой? А? И еще. Вы документы у этого Басова посмотрели? Там же черным по белому написано – отдел убийств! Понимаете? Если к вам приходил Басов, то, значит, эта икона замазана в убийстве! И не рядовом убийстве – Басов такими не занимается. Это значит, что он будет землю рыть. И куда прикажете прятаться? Под землю? В могилу? Если вы спешите, то – пожалуйста. Но, извините, компанию вам я составить не могу. Увольте.
– Да хватит уже пугать, Николай Павлович! – истерично выкрикнул Безлепкин. – Давайте о деле говорить.
– О деле? О каком деле? О нашем совместном, которое вы бездарно, не за понюх табака, завалили? Ну, почти что завалили. Что ж, извольте. Давайте поговорим о деле. Отныне ваша доля снижается в полтора раза против первоначальной ставки. Это гуманно, Андрей Степанович. Я и так в свое время определил для вас чересчур завышенные дивиденды. Ведь по сути, всю работу и весь риск берут на себя мои люди, а ваше дело – только переставлять