Вот уже полгода Марат Петрович Хрипунов терзал себя подозрениями, что его легкомысленная, порхающая по жизни женушка, эта «белокурая газель», путается с начальником службы его охраны Шаргиным. Но Шаргин когда-то был чекистом, и застукать благоверную с предполагаемым любовником Марату Петровичу никак не удавалось.
Доктор Градов уже не раз за последнее время предлагал Хрипунову попросту уволить соперника, но издатель мычал в ответ что-то невразумительное – в том смысле, что это было бы не по-мужски… «Ах не по-мужски? Ну так вызови его на дуэль! – издевался Градов. – У меня в коллекции есть пара дуэльных пистолетов Лепажа, готов дать их вам напрокат!»
Вот и сейчас, в бильярдной, Градов не удержался и, подмигнув Хрипунову, спросил с усмешкой:
– Ну так что? Не решил насчет дуэли? А то смотри… «Лепажа стволы роковые…», – продекламировал психиатр строчку из «Евгения Онегина».
Дебелый Хрипунов исподлобья взглянул на своего спортивного, поджарого друга. «Ты-то уж точно не стал бы церемониться, – с легкой завистью подумал Марат Петрович. – Всадил бы Шаргину заряд картечи между глаз, и вопрос был бы закрыт».
Четверть века назад Слава Градов, паренек из обеспеченной московской семьи, по недоразумению попал в Афганистан, где, как ни странно, показал себя героем. Он не ведал, что такое страх, первым шел в атаку на моджахедов и душманов, наводя на них ужас своим звериным воем. И не приведи Аллах столкнуться с этим шурави в рукопашной! Легенды о нечеловеческой «истребительной мощи» сержанта Градова ходили не только среди советских войск, но и среди формирований противника.
Однако Славик вовсе не был заговоренным, и судьба не собиралась вечно хранить его в целости и невредимости. На втором году службы Градова комиссовали в связи с ранением. Орден Боевого Красного знамени, два ордена Красной Звезды, медаль «За Отвагу», орден «Дружбы народов» – с такими трофеями вернулся Слава Градов в первопрестольную…
Похоже, не только Хрипунов подумал о героической юности доктора Градова, но и сам он предался воспоминаниям о славных фронтовых деньках. Вновь наполнив бокалы мартини, психиатр не выдержал и все-таки подошел к пирамиде с ружьями и винтовками. Вот они, его любимцы… Здесь была итальянская одностволка «Бенелли» – двенадцатый калибр, пятизарядный полуавтомат, идеальное сочетание практичности и эстетики. А вот ее более грозный с виду аналог – американский «Браунинг», тоже пятизарядная одностволка, полуавтомат двенадцатого калибра. Лучшего ружья для стрельбы картечью не сыскать.
Неплохие ружья традиционно умеют делать и в России. Достойное место