Так началась для Малыша новая, милицейская жизнь. Правда, тогда он еще Малышом не был – это прозвище намертво приклеится к нему только после встречи с Карлсоном. А пока тянулись месяцы нудной, но, в общем, вполне сносной оперативной службы в обычном московском райотделе. Здесь не было, как в МУРе, разделения на специализации – кто свободен, тот и брал новое дело. Независимо от его тяжести или разновидности. Правда, угоном машин занимался все-таки специалист – бывший перегонщик подержанных иномарок.
Про Матушкина почему-то говорили, что, дескать, этот парень далеко пойдет. Чудно! Подобные высказывания в адрес своей скромной персоны Алексей привык слышать с детства то от детдомовских воспитателей и учителей, то от егорьевских соседей, то в институте – от солидных профессоров. На чем зиждилась такая непреложная уверенность старших в успешной карьере юного Матушкина, вразумительно объяснить никто не мог. Уж не на том ли, что взглядом, повадкой и наивностью он смахивал на сказочного Иванушку-дурачка, у которого, как известно, карьера и финансовое благосостояние всегда складывались наилучшим образом?
Через полгода службы Алексея порезали. Ночью в составе опергруппы он выехал на квартирную поножовщину, с разбегу высадил дверь и угодил прямо на перо подкарауливавшего за косяком дебошира. «Ты был прямо как стрекоза на булавке», – мрачно шутили потом коллеги.
В неразберихе Матушкина доставили в ближайшее медицинское учреждение – Научный институт клинических исследований. И, как выяснилось, в том сказался Промысл Божий, у Алексея был поврежден брюшной нерв, а в клинике как раз дежурил сам Иван Иванович Дуров – крупнейший нейрохирург и главный врач этого святилища медицинской науки. Дуров лично корпел над Матушкиным всю ночь и все утро, несмотря на свой почтенный возраст. И опасное ранение обошлось для лейтенанта без видимых последствий.
Но кто мог тогда подумать, что вскоре, через каких-то полтора месяца, насильственная смерть настигнет самого профессора Дурова! Его задушили в собственном кабинете за неделю до Нового Года… Алексей, услышав эту новость в дежурке, не мог поверить своим ушам. Как? За что? Кому мог помешать безобидный нейрохирург, этот любимый всей округой «Доктор Айболит»?
Коллеги прятали от Матушкина глаза, понимая его состояние.
– Сейчас на место происшествия прибывает бригада из МУРа, – сказал Алексею майор Зотиков. – Говорят, между прочим, – он сделал значительное лицо, – что розыск будет вести сам Карлсон.
Глава четвертая
Хоть и недолго служил в органах лейтенант Матушкин, но о легендарном муровском сыщике, подполковнике Басове по прозвищу Карлсон, Алексей был наслышан основательно. Конечно, к устным преданиям о гениальности Басова примешивалась изрядная толика небылиц – уж как водится, не без того. Но ведь и право на слухи и небылицы