– А куда ты спешила до этого? – спросила ее Вирджиния.
– Я хотела все успеть, – сказала Элис, – успеть и при этом никого не разочаровать, суметь быть правильной, такой как все, такой, какой принято быть, а сейчас, я понимаю, что единственной, кем мне нужно быть – это собой и я хочу попросить тебя кое о чем.
– Да, конечно, – произнесла она, – о чем ты хочешь меня попросить?
– Пожалуйста, начни исследовательскую работу по части изучения нашего внутреннего существа, того, кем мы являемся на самом деле. Это очень важно.
Порой мы и сами не знаем кто мы. Часто лезем не в свое дело. Делаем то, о чем нас не просят, суём свой мокрый и холодный нос куда-то погреться, а затем снова вытаскиваем его назад.
Удивительно, но как много вещей случается с нами какой-то один короткий миг. Как много всего мы успеваем сделать, как многое успеваем попробовать и изучить и сколько же всего уходит из под нашего того самого влажного носа.
Когда Элис возвращалась домой, для того, чтобы сесть за написание своих чувств и ощущений, возникших у нее на стадии переживания всего того, что ей удалось испытать, она невольно уронила зеленое яблоко в магазине напротив и встретилась глазами с тем человеком, с которым ей действительно однажды было суждено встретиться. Она больше не боялась.
Как на ножах
Была у меня пациентка, Мария. Сильная женина, ничего не скажешь, но как-то уж слишком сильная. Как в русских байках говорится – и коня на скаку остановит и с войском сладит, и дрова накалит и печку истопит. Но была у этой сильной женщины одна единственная слабость. Она, как и все представительницы женского пола, на минутку забыла о том, что она женщина и включаясь в социум и все его роли, начала загонять себя до той поры, пока дыхание ее совсем не закончилось и она не пришла ко мне. Я к тому времени уже подыскал себе новый кабинет, более представительского класса. Дела мои шли в гору и я решил, что могу позволить себе и своим клиентам обитать в более благоустроенном и благонастроенном климате.
Красивая женщина. Статная. С виду так и не скажешь, что она испытывала какие-то сложности и чувствовала дискомфорт в своей жизни. Впрочем, так можно было говорить о большом количестве личностей. С виду мы одни, а вот в душе что творится, похоже знают, как раз только наши психологи и святые отцы, да и то не все и не всё. Кто же в наше время осмелится посмотреть правде в глаза и взглянуть в лицо всем своим самым ужасающим страхам, самому себе, не пряча взгляда. Сегодня мало кто осмеливается честно признаться себе в чем-то и ответить на вопросы предельно откровенно и прежде всего самому себе. Что говорить, я и сам периодически люблю наврать себе. Не могу отказать себе в таком удовольствии.
Мария. Она пришла ко мне очень скованной и зажатой. Сама она по профессии была тоже психологом, но преподавала в институте. Говорила, что там она вынужденно и что хочет что-то изменить в своей жизни. Говорила она