Он был рыбак, он был браконьер с совестью, потому что Борька был человек моря, он знал его, любил и понимал его, как никто другой, и оно отвечало ему взаимностью. Днём Борька, если не ленился и был трезв, он со многими десятками или даже сотнями таких же любителей зимней рыбалки дёргал из лунки камбалу, навагу, корюшку, пахнущую свежим огурчиком. Но, в отличие от истинных любителей, он ненавидел всякую рыбалку, если это было законно и не связано с риском.
Снабжая хозяек и не только свежей и недорогой рыбой, он был уважаемым человеком, хотя в свои двадцать два года ни одного дня нигде не работал, а о существовании трудовой книжки только догадывался.
Как и положено настоящему рыбаку, у Борьки была дюралька «Обь», два двадцатых «Вихря», куча всяких снастей, краболовок и любимая вертикалка двенадцатого калибра. Была у него ещё старая больная овчарка и маманя с сестрёнкой лет тринадцати, которых он очень любил и всячески опекал, и если в миру он был дружелюбен и общителен, то в море или в других конфликтных ситуациях, он проявлял достаточную жёсткость характера, свойственную любому коренному магаданцу.
Как-то заглянули мы с Серёгой к Боре на огонёк, как и положено, с приличным запасом спиртного, хотя деньжата у нас были на исходе, но уж больно нам хотелось узнать его поближе и послушать байки о море, о рыбалке да и о самом Магадане.
Сидим, курим, пьём водку и слушаем Борьку, не забывая подливать хозяину поболе, поскольку тверёзый он не больно речист.
– Свежую селёдку я обычно продаю вёдрами, – рассказывает Борька, – и хозяйки, как голодные чайки, налетают со всех сторон, камбалу тоже берут охотно, штука – десять копеек, если полуфабрикат – то по пятнадцать коп. Полуфабрикат – это когда уже без шкуры, «каменушка» здоровенная как палтус, и её не чистят, а надрезают шкуру у головы и пассатижами сдирают до хвоста. Вот тебе хозяйка филе, хоть сразу на сковородку, корюшку да и другую мелочь я солю, вялю и сдаю в забегаловки, в пивнушки; морской ёрш, окунь, треска, мойва тоже идут на ура, хозяйки берут не только на раз покушать, но и на зиму наготовить.
У нас из рыбы делают и котлеты, и пельмени, и пироги рыбные. Море кормит нас всех, но у всякой рыбы своё время лова, своё, природой заложенное, время нереста для продолжения рода и, соответственно, улова. Конечно, народ больше уважает лосося, хотя это и не самая вкусная рыба, но тут играет роль икра, размеры и, конечно, дешевизна. В магазине горбуша потрошёная стоит девяносто пять коп, цельная, с икрой или молокой, которая жареная, вкусней самого мяса, уже рупь пятнадцать. Да и на зиму можно насолить, навялить, накоптить на всю зиму, я продаю своим постоянным клиентам цельную горбушу по пятьдесят коп штука, это совсем дешёвка, но я не крохобор, и мне уважение людей дороже денег.
За королевским,