(Не верь султану, непьющему не верь, и бабе.)
Время шло. Расчёт нам пока не давали, деньги стали кончаться или кончили начинаться, не знаю, как лучше выразиться, но смысл от этого не меняется. Серый у меня захандрил, Оленьку уже разлюбил, хотя она подумывала о смене мужа и имела виды на Серегу. Дурёха набитая, это все равно, что объезжать мустанга в прериях. Он ведь пока весь табун не осеменит, ни под «седло», ни в «стойло» не пойдет. В один, не очень хороший день Серый заявляет, что съездит с попутным катером на денёк, другой на остров, якобы он там что-то забыл. Но мне-то не нужно лапшу на уши вешать, я прекрасно знаю, что он там оставил, но я ему не папан, и тем более не маман, Манефа мне не жена, а тоже уже бывшая любовница, и запретить я никому и никак не могу. Пока Серый «ушел» на катере в поисках приключений на свою задницу, я расскажу о тех, которые он едва не нашёл там, куда опять сейчас поехал, и это было ещё зимой.
Рискуешь ты, Серый
Протоптал в ту зиму Серый уже не тропинку, а целую дорогу и не только к пекарне, но и к дому Мани. Ловил моменты, когда «самого» дома не было, то ли он на рыбалке в море на льду, то ли на дежурстве в ночь, а тут как-то зимой и вообще укатил в Магадан на какие-то курсы на несколько месяцев, вообще лафа любовникам. Серый да и Манефа думали, что все шито крыто. Ан, нет! Дядя Толя, старый рыбак, у которого кости болели, спасу нет, все ночи проводил у окошка, и все ночные перебежки Серого фиксировал, но до поры до времени помалкивал.
Как-то Серый в твердом убеждении, что «самого» нет дома, берет винца и, несмотря на страшный зимний шторм, накинувшийся на остров, ползком, чтоб не унесло в море, скребется к дому Мани. Вместе с метелью вваливается через небольшие дырявые сени в кухню и чуть на жопу не сел: за столом восседает «сам»! Незваный гость закрутился мелким бесом: «Я вот тут, это, ну, в общем, услышал, что ты приехал, и решил нанести, так сказать, визит вежливости». И предваряя вопросы со стороны рогоносца, выставляет на стол вино: «Давай. кореш, за встречу. Как съездил, как Магадан?» Хозяин был уже достаточно пьян, и вопросы, которые он хотел сразу задать Серому, завязли у него в зубах. Он только громко сглотнул тягучую слюну и бормотнул: «Наливай!»
Манефа, которая до этого стояла бледная и оцепеневшая, вдруг замельтешила, вновь протирая стаканы и разливая вино: «Хватит жрать винище-то, и так вон через губу переплюнуть уже не можешь». – «Молчи, баба, курица, что ты понимаешь в мужской дружбе?! Кореш, вот зашёл с вином проведать. Уважил, значит! Брысь отсель!» Выпили по первой и тут же налили по второй. Хозяин глотает до дна, а хозяйка и гость лишь губы мочат. Вскоре хозяин начинает ронять тяжелую голову на стол в пепельницу, а гость как бы ненароком