Она любила его таким: сильным, диким, свободным. В нем она видела себя. Свободную. Дикую. Смелую.
Конь сделал нерешительный шаг в её сторону. Потом ещё… И ещё… Склонил гордую голову и тихонько ткнулся в плечо ребёнка, предлагая погладить шею и гриву.
– Спасибо.
Порылась в кармане и достала сочное яблоко. На ладошке протянула его жеребцу.
Картина пропало. Словно выключили свет.
Что – то вцепилось в тело. вгрызалось в кожу, мышцы, суставы. Заскулила от нестерпимой боли. Её выворачивали, ломали, жгли и кололи. Сквозь пелену слёз она видела свои лица. Сотни, тысячи двойников, отражающихся в зеркальных поверхностях. Собственные отражения насмехались над ней, над её мучениями, уродливо искривляли красные губы. Тыкали пальцем, скалили зубы, издевались.
Зеркала повсюду. А за ними – чернота. Как тогда, в больнице. Но в то же время иначе.
Девочка не знала, что страшнее. Зеркала или прятавшаяся за ними пустота. Ей казалось, что она сошла с ума. Что её решили наказать за дурной характер и бросили в царство Хель на растерзание этой ведьме.
Больно… Боль сверлила, рвала. Не закричит, не попросит пощады. Лучше умереть, чем позволить сломать себя.
Отражения искривились, пошли рябью…
И тут она услышала смех. Противный скрежет ржавого железа. Смех Клоуна.
– Теперь нам никто не помешает! Ты моя!
От его радостного визга заложило уши. Зеркала затряслись и тоже засмеялись. Тысячи голосов. Высокие и низкие, писклявые и громогласные. Хриплые и визгливые. Они впивались в тело и высасывали жизнь.
– Мооооояяяяяя!
Новая волна боли скрутила Волчицу в позу зародыша. Тяжело дыша, как после безумной скачки, она лежала на ледяной поверхности зеркала и боялась пошевелиться. Вырваться из плена…
– Никто не отнимет тебя у меня! Никто!
Клоун кружился среди зеркал и смеялся.
– Кричи! Плачь! Никто! Никогда! Не услышит! Моооооояяяяяяяяяя!
Глава 3. Наедине со Смертью
Друид встревоженно посмотрел на алтарь. Время ритуала стремительно подходило к концу, но Волчица не возвращалась. Маленькое тело лежало неподвижно. Запястья обработаны мазью и аккуратно перебинтованы. Лицо безмятежно смотрело в высь, в глубину ночного неба. Но на нём начали проступать еле заметные следы. Отпечатки Смерти.
Что-то пошло не так.
Мать заметила тревогу на лице старика и взглянула на дочь. Судорожно вздохнула и выдохнула. Она не умрёт.
Раньше они ей нравились. Притягивали. Завораживали. Это так увлекательно: пускать солнечных зайчиков на лица незнакомых прохожих и улыбаться в ответ на сердитые и недовольные взгляды.
Глядеть в отражение, ища первые приметы взросления. Завороженно наблюдать за тем, как зрачок меняет свой размер в зависимости