Конечно, может случиться и такое, что вы и вовсе не пожелаете вникать в смысл заданного вам вопроса. Не до вопросов вам, и, соответственно, не до ответов на них.
Ну, тогда прилипчивый и малосимпатичный старикан может притормозить ваше стремительное движение неожиданно-коротким, и притом глупейшим вопросом: «Скажите-ка мне, любезнейший, это – город Ф-ск?»
И тут уж быть того не может, чтобы вы не остановились.
Потому что, во-первых, вы прекрасно знаете, что это – никакой не Ф-ск, а некоторым образом совсем даже наоборот – П-ск. А во-вторых, ни о каком Ф-ске вы до сих пор отродясь и не слыхивали!
И покамест вы приходите в соображении и чешете в своем затылке (а, опять же, чесать в затылке с чемоданом в руке несподручно, и потому вы свой чемодан ставите на перрон), все та же самая ручища тут же возникает из вокзальной тьмы… в общем, тут опять-таки все понятно, и далее, думается, продолжать не стоит.
А ведь это еще не все!
Тот же самый чертов старикашка (Филолог) может и вовсе не задавать вам никаких вопросов, ни длинных и ни коротких, ни умных, ни глупых, а может просто к вам подойти, встать у вас на пути и запричитать:
– Добрый человече, только что прибывший аж из самой Москвы-столицы – одолжи несчастному, поистрепанному жизненными бурями старику червонец! У тебя их, тех червонцев, по всему видать, много, а у меня – ни одного! А мне край как надобно добраться до Н-ска, где меня ждет не дождется моя несчастная, насквозь парализованная супружница Глафира Ферапонтовна! Одолжи червонец! Одолжи червонец!..
И вот тут возможны два варианта дальнейшего развития событий: либо вам захочется немедленно дать червонец этому новоявленному Паниковскому, чтобы он от вас отвязался, либо же вам захочется двинуть прилипчивому старикану по шее.
И в том, и в другом случае вам придется поставить ваши чемоданы на перрон… а далее, конечно же, все понятно безо всяких дополнительных комментариев и эпилогов.
Впрочем, наверно все-таки будет лучше, если вы дадите старику червонец, а не по шее.
Потому что – если вы вознамеритесь все-таки дать ему по шее, то тут же, согласно бандитскому сценарию, на сцене возникнет Абрикос собственной персоной – вместе со своими ручищами, плечищами и кирпичной физиономией. А оно вам, рассудите, надо? Ведь это же – Абрикос, человек свирепый и неадекватный!
– Ты это зачем, – свирепо обратится он к вам, – обижаешь убогого старика? Ты это для чего только что толкнул его по грудям?…
И покамест вы будете рассматривать Абрикоса и разевать рот в поисках подходящего опровержения, тот же самый поганый старикан (Филолог) мигом упрет ваш чемодан и растворится с ним в привокзальной, покрытой тьмой сутолоке.
Больше одного вашего чемодана Филолог, конечно, не утащит, куда ему с его хлипкими стариковскими организмами, но ведь и один чемодан – это для банды «Ночные вороны» прибыток, а для вас – убыток!
Можно, конечно, в качестве окончательного восстановления истины, спросить: а что же, дескать, ваши сопровождающие?
А,