Самым глупым и бестолковым образом Снегирь попытался тогда стащить чемодан у каких-то то ли хоккеистов, то ли боксеров, прибывших из Москвы то ли в П-ск, то ли в Н-ск на какие-то там соревнования то ли по хоккею, то ли по боксу.
Красть чемоданы у боксеров – это не то что бессмыслица, а, по большому счету, – оголтелое и ничем не оправданное нарушение воровской техники безопасности. Тем более – что ты можешь в них отыскать, в тех боксерских чемоданах? Боксерские перчатки? Расшитый фальшивым золотом боксерский халат? Запасную боксерскую челюсть? Ну и что тебе с этим добром потом делать? Глупость и бессмыслица, говорят вам, и ничего больше!
Но – случилось то, что случилось. Снегирь незаметно подкрался к одному из боксеров, выхватил у него из рук чемодан и попытался дать деру.
Боксеры всей гурьбой бросились в погоню и очень скоро Снегиря настигли, потому что они все-таки были боксеры, и по этой самой причине бегали очень быстро.
Вначале боксеры отобрали у Снегиря обратно свой чемодан, затем – долго Снегиря лупили свирепыми боксерскими нокаутами, а еще затем поволокли его в вокзальное полицейское отделение.
Вокзальные полицейские упорно не хотели открывать, потому что как раз в то самое время они разучивали новую разновидность покера под названием «ковбойский покер с присвистом», однако боксеры оказались народом могучим и настойчивым. Они просто-напросто взломали двери в милицейское отделение, ну а дальше – все было понятно.
Полицейским пришлось отложить на время постижение премудростей и тонкостей «покера с присвистом», и раздосадованные таким обстоятельством, они принялись за бедного Снегиря с пристрастием…
Конечно, Снегирь никого не выдал и все благородно взял на себя, как оно и полагалось порядочному бандиту. Но ведь и это было еще не все, а всего лишь начало. Точно. Только – начало.
Как только Снегирь угодил в тюрьму, он тут же повстречался с тюремным начальником и заявил ему следующее. «Ты, – сказал Снегирь тюремному начальнику, – есть примитивное земноводное, а я, хоть и Снегирь, но все же – орел. А орла в клетке не удержишь. Вот увидишь – скоро я отсюдова сбегу. Взлечу как орел – к самим небесам!» «Ну-ну», – с предельным сарказмом ухмыльнулся тюремный начальник, развернулся и отправился по своим предосудительным тюремным делам, а Снегирь, не откладывая дела, тут же стал готовить в уме план своего побега.
Никакого эдакого особенного плана он, судя по дальнейшим событиям, так и не придумал. А просто – когда его однажды вывели из камеры и сквозь тюремный двор повели по каким-то там тюремным надобностям, Снегирь вдруг рванул по этому двору по направлению к тюремным воротам – вот и весь его план.
Вначале Снегиря пытались догнать, но очень скоро поняли, что не догонят, и стали стрелять.
В него стреляли, а