– Иди, умойся, Инна, – сказала Елена Ивановна, и девочка ушла из класса.
Ольга, проведя Инну взглядом, взяла в руки её тетрадь и начала смотреть на контрольную работу. «Она же правильно начала писать, только в конце запуталась», – вздохнув, подумала Ольга и осудительно посмотрела на учительницу, которая рассказывала детям новую тему.
За соседней партой сидела светловолосая девочка Алина. Широко раскрытыми и испуганными глазами она смотрела вниз, кусая ногти. Ольга посмотрела на Алину, глаза которой бегали по сторонам, а ноги шуршали по полу. Странное чувство охватило Ольгу, которая не понимала, почему Алина настолько близко приняла для себя результат работы.
– Не шурши ногами, – послышался голос Елены Ивановны, обращённый к Алине.
– Хорошо, – резко подняв глаза, ответила Алина, не прекращая кусать ногти и панически смотреть в тетрадь с контрольной работой.
«Чего она так переживает?» – подумалось Ольге, и она ещё несколько мгновений смотрела на Алину, пока в класс не вернулась Инна.
– Можно сесть на своё место? – покорно спросила Инна, глаза которой были красными от слёз.
– Да, Инна, садись, – ответила Елена Ивановна и продолжила урок.
Дух эпохи
– Здравствуй, папа, – с вынужденной вежливостью произнесла Людмила.
– Здравствуйте, товарищи, – торжественно и громко обратился Эрлен ко всем присутствующим. При этих словах Людмила сцепила губы.
– Я помню, – сидя за столом и накалывая котлету себе на вилку, через несколько минут сказал Эрлен Поликарпович, – тысяча девятьсот семьдесят шестой год, тогда как раз был съезд партии. После него мы сидели за широчайшим столом и кушали красную икру. Кстати, она была изумительна, – сказал Эрлен непосредственно Людмиле, с некоторым презрением указывая на стол. – Но суть не в этом. Представьте, с кем мы тогда сидели! Никогда не угадаете, – шёпотом закончил Эрлен, обводя взглядом присутствующих.
– Тысяча девятьсот семьдесят шестой год, – задумчиво произнёс Владимир Аристархович. – Эрлен Поликарпович, извольте. Но неужели с самим…
– С самим! – крикнул Эрлен Поликарпович, встав со стула, чем напугал Ольгу, которая сидела возле мамы.
– Папа, – гневно начала Людмила, но увидев взгляд Ангелины Власьевны, взяла себя в руки и покорно сказала: – садись, кушай.
– Спасибо, Людмила, – без излишнего внимания на Ольгу с её матерью произнёс Эрлен Поликарпович и сел на стул, продолжая рассказывать о временах, когда он – член центрального комитета коммунистической партии собственными глазами видел самого генерального секретаря. При этих разговорах Ольга широко открытыми глазами смотрела на увлечённого рассказом деда, а потом переводила в недоумении взгляд на маму, которой эти разговоры совершенно не нравились, но она сдерживала в себе эмоции. В первую очередь из-за того, что на неё постоянно