Вдруг очутиться так, бродягой бедным,
В лохмотьях и не зная, чей ты сын?
Ренцо
Ничуть, сестра. И вот мой философский
Расчет. У нас с тобою нет отца
И матери. Мы, стало быть, свободны
От послушанья и воздействий. Так
Уже отсечено желанье смерти
Родителей, чтоб получить в наследство
Их достоянье, дабы утолять
Несчетных человеческих страстей
Безмерные порывы. Это – благо,
А вовсе не ущерб. Но перейдем
К дальнейшему. Ты никого не любишь?
Барбарина
Нет, никого, мой Ренцо, будь уверен.
Ренцо
Я тоже никого. Так отсечен
Источник безрассудного желанья,
Источник этой пагубнейшей страсти –
Искать утехи в щегольских нарядах,
Из-за которой жалки и смешны
Влюбленные, из-за которой стонут
Владельцы лавок, верящие в долг.
Вот благо, превышающее многим
Невыгоду лохмотьев. Если так,
Не будем приучать природу нашу
К тому, что современники считают
Удобным и приятным. Никогда
И ни к чему не следует питать
Привязанность и дружбу в этом мире.
Нам забывать нельзя, что оба пола
Орудуют всегда себялюбиво.
Возьмем за правило, что вообще
Все смертные высокомерны, жадны,
Тщеславны, мстительны, непрямодушны,
Нам надлежит питаться этой мыслью;
Исторгнем себялюбие вполне
И будем счастливы. Идем, сестра.
Барбарина
Послушай, Ренцо. Я тебе клянусь,
Что никого не полюблю, что буду
Всю жизнь философом. Но я должна
Признаться, что хотя я никого
И не люблю, но часто вкруг меня
Одна Зеленая летает Птичка;
Она меня, как видно, любит; к ней
Я и сама испытываю нежность.
Ренцо
Сестра, пустое. Я тебя избавлю
От этой страсти. Знай, что птицы все,
По тайному инстинкту, любят виться
Вкруг щеголих. Тебя она считает
За щеголиху и летит к тебе.
Уйдем от всех, покинем этот город
С его соблазнами.
(Уходит.)
Барбарина
О свет! О свет!
Как ты печален, если здесь нельзя
Прельститься даже легкою любовью,
Воздушной дружбою Зеленой Птички.
(Уходит.)
Подземный склеп под отверстием сточной ямы, где заключена Нинетта в траурной одежде.
Нинетта
Зачем еще живу я год за годом,
Погребена в ужасной этой яме,
Где столько нечистот, таких зловонных,
Всегда течет? Несчастная Нинетта,
Дочь Конкула! Тебе бы лучше было
Голубкой оставаться, заключенной
Под коркой рокового апельсина,
Во власти у Креонты, великанши,
Чем