– Классно пошутили, – усмехнулся Дронин. – На пятерку! Только не баллов, а лет. Ладно, вернемся к тому, что произошло дальше. По вашим словам, мужчина спустя некоторое время вас обоих отпустил, предупредив, что будет больно. Было?
– Еще как! – горячо заговорил Илюха. – Меня вон еще в лифте прихватило, когда домой возвращался. Голова закружилась, и внутри так вдруг холодно стало, я еле дверь открыл ключом, и как вошел, так сразу завалился. А потом в голове ну вроде как набухать что-то начало, все больнее и больнее, это как в тисках, я сперва терпел, потом орал, а потом не помню… Потом мама пришла, а я в прихожей на полу лежу, ну, она “неотложку” вызвала, а те приехали только к вечеру, а тогда уже все прошло почти, ну и меня симулянтом обругали.
– А мои и не знают, – торопливо похвалился Санька, – они поздно домой вернулись, когда уже все кончилось, только я не хилый, – метнул он презрительный взгляд в Илюхину сторону, – я сознания не терял, я все молча вытерпел. У меня тоже сперва в голове, а потом в живот перешло, ну типа кишки вытягивают. А потом ослабело, уже к вечеру. Только мутило, и тошнило, и вообще… как-то не так.
– Ну-ну, – майор снова сделал какую-то пометку в блокноте, – а ваш товарищ, значит, остался на поляне с этим человеком, и больше вы ни Самойлова, ни того мужчину не видели. Все правильно? Да, молодцы, молодцы. Бросили друга, и мало того что бросили – даже и не почесались после. Наверняка ведь вам обоим его родители звонили?
Пацаны уныло кивнули.
– Вот видите? Ко всему прочему, получается, вы еще скрывали от правоохранительных органов информацию о возможно совершившемся преступном деянии. Поскольку на текущий момент местопребывание Дмитрия Самойлова не установлено. А это, между прочим, согласно статье двести тридцать семь, тянет до двух лет заключения. Пять плюс два, это сколько выходит? Что там у вас по алгебре?
И тут вдруг подал голос доселе молчавший Петрушко.
– Вот что, товарищ майор, – задумчиво протянул он, – этих двоих помимо всего прочего надо отправить на медосмотр. Специализированный. Тут вообще есть о чем поговорить.
Виктор Михайлович достал мобильник.
– Здорово, Геннадий. Трудишься? Да ты что? Ну а я тебе еще подкину. Короче, я сейчас на Петровке, в уголовном розыске. Подъезжай сюда. Нет, возьмешь спецтранспорт. Все, отбой.
– Об этом, товарищ майор, мы еще потом поговорим, – хмуро сообщил он. – А сейчас давайте решать, что делать с оболтусами?
– А чего решать-то? – удивился Дронин. – Дело заведено, будем разбираться, что в действительности имело место. Если подследственные говорят правду и их действия и впрямь ограничивались мелким хулиганством, то пойдут по двести тринадцатой, исправительные сроком до года. Ох, и мягкие же у нас законы… я бы лично, товарищ полковник, сделал им годиков по пять, строгого режима. Но, учитывая, что по первости… В любом случае условное осуждение им