Слезу уронишь? Ну и черт с тобой!
Оглянешься? Лишь лес на горизонте.
***
Усохшие травинки,
в мазуте и пыли —
четыре половинки
меня ко мне пришли.
Столпились у постели,
нарушили уют —
и тело мое ели,
и пили кровь мою.
Шутили между делом —
подобие людей —
и становились телом
теплей и розовей.
А я, узнавший цену
себе, издалека
смотрел на эту сцену,
как будто с потолка.
Залаяла собака.
Ответила жена
и дочь, но я их знака
не понял ни хрена.
***
Деревья не боятся высоты —
им дождь струится каплями для сердца,
но к высоте не прикасайся ты —
на высоте тебе не отогреться.
У высоты так радости скудны —
шальная пуля и живая птица,
с какой ни приглядишься стороны,
твое там сердце не захочет биться.
Но иногда – о это «иногда» —
для самых нерастраченных и лучших
дорога открывается туда —
храни тебя Господь на всякий случай!
Пройдешь по ней ты не по воле ног,
сорвешься мигом – капелька простая!
И сразу перевернутый бинокль
к твоим глазам как будто бы приставят.
Земля лицо уменьшила свое,
букашками – машины, люди, звери…
Лишь горе обнаженное твое
стокр атно увеличилось в размере.
***
Когда-нибудь, в Полночь Открытых Дверей,
кобель, Божий старец, и сука,
незваный татарин, презренный еврей
войдут в мое сердце без стука.
По всем закоулкам, и не торопясь,
пройдутся бесшумно, как тени,
вникая в души хитроумную вязь
и жил тугодумных сплетенье.
Я буду для самой невзрачной Муму
распластан, как будто на блюде —
пусть каждый возьмет, что потребно ему,
а что непотребно – забудет.
С добычей уйдут они. Ночь на дворе.
Ни зги… Полнолуние им бы!
Ну разве что плешь моя, вся в серебре,
им светит подобием нимба.
***
Дождь не пролился, и снег не растаял,
разве что искры погасли в золе.
Время, вглядись в нашу черную стаю,
что разлетелась по белой земле.
Что в нас глядеться? От корки до корки
нас прочитать наши дети смогли —
скачут нелепые, как поговорки,
наши хромающие костыли.
Баба – не птица. Урок – не наука.
Пузо – железо. Беда – не одна.
Может быть, завтра я высвечусь внукам
в виде слепого немого пятна.
Ручки и ножки… Прощай, человечек
речи, не вышедший из берегов,
ни расставанья не будет, ни встречи —
был ты таков, или не был таков.