– Вы действительно так думаете, мистер Леонидис?
– Да, по-моему, это вполне допустимое объяснение. Ему, не забывайте, было уже под девяносто, и видел он неважно.
– И поэтому сумел перелить содержимое пузырька с глазными каплями в пузырек из-под инсулина. Вам действительно это кажется правдоподобным, мистер Леонидис?
Филип не ответил. Лицо его окончательно превратилось в непроницаемую маску.
Тавернер продолжал:
– Пустой пузырек из-под глазных капель мы нашли в мусорном ящике. Никаких отпечатков пальцев, что уже само по себе любопытно. Они должны были быть – вашего отца, либо жены, либо слуги…
Филип поднял глаза:
– Слуги? В самом деле, а это не может быть Джонсон?
– Вы предлагаете Джонсона в качестве преступника? Конечно, у него была благоприятная возможность. Но что касается мотива, то тут дело обстоит совсем не так просто. Отец ваш имел обыкновение выплачивать ему ежегодно премию, и с каждым годом премия возрастала. Ваш отец четко объяснил ему, что делает это взамен суммы, которую иначе оставил бы по завещанию. Сейчас, после семилетней службы, премия достигла уже солидной суммы и возросла бы еще. Так что интересы Джонсона требовали, чтобы ваш отец жил как можно дольше. Более того, они были в прекрасных отношениях, прежний послужной список Джонсона безупречен – квалифицированный преданный камердинер. – Старший инспектор помолчал. – Нет, мы не подозреваем Джонсона.
Филип ответил невыразительным «понимаю».
– А теперь, мистер Леонидис, может быть, вы дадите мне подробный отчет о своих передвижениях в день смерти вашего отца?
– Безусловно, инспектор. Весь тот день я провел в этой комнате, исключая, естественно, время принятия пищи.
– Виделись ли вы в тот день с отцом?
– Я зашел к нему, как обычно, поздороваться после завтрака.
– Вы были с ним наедине?
– В комнате находилась моя… э-э-э… мачеха.
– Он вел себя как обычно?
В тоне Филипа на этот раз просквозила ирония:
– По-моему, непохоже было, что он предвидел свою смерть от руки убийцы.
– Часть дома, занимаемая вашим отцом, полностью отделена от этих помещений?
– Да, попасть туда можно только одним путем – через дверь в холле.
– Дверь обычно заперта?
– Нет.
– И никогда не запирается?
– Я никогда не видел ее запертой.
– Любой может передвигаться по дому, переходя из одной части в другую?
– Конечно. Они были разделены только с точки зрения удобства домашних.
– Как вы узнали о смерти отца?
– Мой брат Роджер, занимающий западное крыло верхнего этажа, прибежал с известием, что у отца сердечный приступ, он задыхается, ему явно плохо.
– И как вы поступили?
– Я позвонил доктору, чего до меня никто не подумал сделать. Доктора не было, и я попросил передать ему, чтобы он приехал как можно скорее. Затем я поднялся наверх.
– А дальше?
– Отец очень плохо