– А дома? А постройки? Им оставить? Сжечь, гори оно все синим пламенем! – разошелся Егор Кузьмич.
Мирон остановил его:
– Спалим – сразу определят, что вместе ушли, и могут власти поднять. И без того шуму много будет.
Семен Киваев, всегда долго молчавший, вдруг спросил:
– Бог даст, добрались мы до Кабанихи или еще дальше, барак ребята срубят, а дальше, дальше что? Сожрем, что прихватили, и наружу выползать, сдаваться?
– Работать будем, – просто сказал Мирон. – Лес изводить, землю пахать, сразу сеять, чтобы к осени хлеб был. Скот, каждой твари по паре, по насту еще надо будет пригнать на стоянку нашу. До травы дотянем, а там оживут. Брать маток, стельных, суягных, супоросных. Все надо учесть, до мелочи, потому что за спичками в Бархатову не вернешься.
– А ребятишки? Их же учить надо.
– Надо, – согласился Мирон. – А разве нет у нас грамотных людей? Самому необходимому научим, а потом вывезем в город. Мужики, время против нас. Молодежь надо отправлять уже на этой неделе. Верхами, с санями они угробят коней, а надо инструмент, харчи. Все продумать. Кто согласен на исход из села?
Все молчали. У Мирона даже закралась мысль, и она на мгновение показалась желанной: пусть все откажутся, он свое выполнил, дал шанс, все обрисовал, откажутся, останется один – личные дела решит в лучшем виде. Один за другим стали кивать, что согласны, только Кирилл Данилович с Захаром Матвеевичем промолчали.
– Пять хозяйств – это уже хорошо. Вы, мужики, слово держите, не дай бог кому…
– Насчет этого не переживайте, жалко только будет расставаться. Ведь, похоже, все это навсегда.
Действительно, как-то не думалось об этом раньше, а вот высказал Захар, и все приняло иной, серьезный, безвозвратный оборот. Вставали молча, одевались и заваливались в кошевки. Всю дорогу молчали. Перед самым селом Мирон остановил первую подводу, санки с обслугой Евлампия пропустили, вторые сани подошли вплотную.
– Я подробно распишу, что надо взять, прикину, сколько подвод снаряжать. Со своим хозяйством решайте, кто как знает, только тихонько, чтоб ни одна душа… Завтра вечером потемну всех сынов старше четырнадцати и холостых ко мне, сам объясню их задачу. И доверять опасно, молодняк, болтануть могут на вечеринках. Хотя уже не успеют, вечером инструктаж, день на сборы, а вечером в путь. Ну, бласловясь!
Мирон сидел в своей комнатке и записывал, что необходимо взять ребятам с собой. Сухари, мясо, сало, масло молосное, крупы, соль, чай, сахар. Котел общий и по чашке с кружкой и ложкой. Ножи разные. Из инструмента: топоры, пилы, точило, напильники, лопаты снеговые. Ружье каждому с запасом патронов разных, чтоб от рябчика до медведя с лосем. Всяко бывает. Одежда само собой, каждый сообразит. Для коней по мешку овса за седло, а в тайге на тебеневку, так у степняков