– Ну что, товарищ грабитель, ты долго собираешься еще валяться? Наверное, хочешь надавить на жалость? – опять раздался голос дяди Вани.
– Вставай, Андрюха! – теперь в разговор вступил Паша. – И рассказывай, как ты в нашем музее оказался?
Я посмотрела на парня, которого давеча застала во втором зале за непонятным мне занятием, да только лица его в тот момент не разглядела, поскольку он сразу потерял сознание, и удивленно сказала :
– Ты что, Паш, знаешь сына Матвиенко?
– А Матвиенко – это кто? – в глазах нашего системотехника читалось искреннее удивление.
– Губернатор Санкт-Петербурга, – с некоторой ехидцей в голосе сказала Люся, очень гордившаяся тем, что она никогда не пропускает телевизионные новости и знает в лицо всех чиновников нашего города.
– А какое она имеет отношение к Андрюхе? – растерялся Паша, и добавил: Это мой однокурсник, мы вместе учились в институте.
– Потому что наш новый губернатор – мама твоего институтского товарища, – с некоторым превосходством в голосе произнесла на сей раз я.
Конечно, в отличие от Люси Крапивиной, я не каждый день смотрю новости по телевизору, поскольку других дел хватает, знаете ли. Но зато мне известно то, что не знает даже сокурсник сына Матвиенко. Нет, какой, однако, скромный парень! Хорошо его мама воспитала! Одно только непонятно: как он в музее среди ночи оказался? Наверное, ему дали запасные ключи в городской администрации. Ну, гаврики, о таких вещах предупреждать вообще-то надо!
Однако Паша при этих словах почему-то рассмеялся. Его товарищ, которому дядя Ваня помог с пола подняться, залился краской. Редкостный, что ни говори, экземпляр. Ну, прямо-таки динозавр! А Паша неожиданно сказал :
– Вы, пожалуйста, не волнуйтесь, Ася. Андрюха из наших. Все будет в порядке.
– Не поняла?
– Видите ли, в чем тут дело, – в разговор вступил ботаник, – ваша сотрудница, с которой я в этом зале беседовал до вашего появления, меня неправильно поняла. Я не имею к Матвиенко, скажем так, совсем прямого отношения, просто работаю системотехником в городской администрации.
– Может, Марья Петровна в чем-то и ошиблась. Ей в силу возраста это, знаете ли, простительно, – насмешливо усмехнулась я, когда поняла, что меня обдурили. – Но я-то, молодой человек, отлично помню ваш душещипательный рассказ о мамином воспитании. Представляю, как удивилась бы Валентина Ивановна, если б его услышала! Да, не переводятся самозванцы в русской истории. Жаль, нет на вас Гоголя! – и смерила парня уничтожающим взглядом.
Ботаник поежился. А Паша заговорил примиряющим тоном :
– Астра Петровна, он хороший! Я за свои слова отвечаю. Наверное, у Андрея так сложились обстоятельства,