– Ну что, Оливия Джейн Йеллоувуд, – Джи торжественно откупорила вино, разлила его по разнокалиберным стаканам. – Выпьем за тебя, такую классную и уникальную. Мы знаем друг друга уже двадцать лет, и за это время были и ссоры, и примирения. Я люблю тебя, Йеллоувуд. И если что-нибудь случится – ты всегда можешь прибежать вот так ко мне, а я достану бутылку, еду и мы посмотрим какой-нибудь тупой фильм.
– О, Фиоре, – я смущённо отпила вина и ковырнула пятнышко на штанах. – Ты же знаешь, я тоже тебя люблю. Спасибо, что ты со мной.
– Иначе и быть не может, – Джи схватила бутерброд и откусила сразу половину. – Болонья!
К восьми часам вечера мы лежали на полу, опьяневшие и сытые, перемазанные помидорами и соусом, облизывали пальцы и вспоминали ушедшие времена, пока по телевизору мелькали с томными лицами вампиры семейства Каллен.
– Смотри на эту девчонку, – сонно произнесла Джи, пережевывая печенье. – Такое ощущение, что ей перерезали проводок, отвечающий за эмоции.
– О чем ты? – отозвалась я. – У неё его с рождения не было.
– О, черт, точно. И кому только пришло в голову сделать таких вампиров? Они как будто сошли со страниц глянца. А помнишь, как было раньше? Вампиры все были уродливыми чудиками с длинными ушами. Но я все равно их боялась. А этого…
Я громко засмеялась и взяла последний кусок острой пиццы. Мне нравились книги Майер, потому что эту подростковую лабуду очень уютно читать, завернувшись в плед и держа в руках чашку какао с маршмеллоу. Но, глядя трезвым взглядом на события всей саги, ты буквально сходишь с ума от абсурдности всего происходящего.
– А что ты бы сделала, если бы встретила парня-вампира? – полюбопытствовала Джи, разливая последние капли вина.
– Огорчилась бы, наверное, – призналась я. – Представь себе, он живёт уже, например, сотню лет. И я никогда не поверю, что он не влюблялся до меня, но каждой он наверняка говорил о том, что это навсегда. Ну, и какой секс с мертвяком? У него же там не работает ничего.
– А у Майер вон все работает. Ну, не у неё, у вампира…
– Это слишком сложно, а я слишком пьяна, – я изобразила кавычки пальцами, и мы обе засмеялись. – Этот фильм ужасен. То, что надо. Джи, спасибо тебе большое. Мне так сложно в последнее время…
– Перестань. Я терпеть не могу слушать, как ты прибедняешься.
Я с готовностью встала, чтобы помочь Джи собрать посуду и мусор. Пока подруга настраивала посудомойку, я смотрела в широкое окно на её кухне. Так непривычно. На моей кухне окно небольшое, без перемычек, а тут огромное, словно составленное из десяти квадратиков, а вид открывается не на аллею, а на высотки, мерцающие во всем