– Понимаю тебя, Элара, – сказал король, кивнув супруге. – Мы не можем убить тебя, Мара Барроу.
«Пока что» досказано не было и повисло в воздухе.
– Поэтому нам придется держать тебя поблизости от нас, так сказать, под присмотром, защищать тебя и пытаться понять…
При виде того, как блеснули его глаза, я ощутила себя кушаньем, поданным к столу.
– Отец! – выкрикнул Кол, но его брат, куда бледнее и худощавее, схватил его за руку, удержав тем самым от дальнейшего выражения своего несогласия.
Кол тотчас же успокоился и принял прежнюю позу.
Тиберий продолжал, не обращая внимания на сына:
– С этого дня ты перестаешь быть Марой Барроу, красной, уроженкой Свай.
– В таком случае кто я?
Голос мой дрожал от осознания всего того ужасного, на что эти люди могут меня обречь.
– Твой отец – Этан Титанос, генерал Железного легиона, погибший в сражении, когда ты была совсем маленькой. Солдат из красных удочерил тебя и вырастил в грязи, утаив, кто твои настоящие родители. Ты выросла, не зная о своем высоком происхождении, но сейчас благодаря счастливому стечению обстоятельств обрела цельность. Ты серебряная, наследница прежде считавшегося прерванным благородного рода, леди, наделенная великой силой, и со временем принцесса Норты.
Хотя я старалась казаться невозмутимой, возглас удивления сорвался с моих губ.
– Серебряная принцесса?
Взгляд меня выдал, метнувшись к Колу. Принцессы выходят замуж за принцев.
– Ты выйдешь замуж за Мейвена, и обсуждению это мое решение не подлежит.
Не удивлюсь, если окружающим было слышно, как отваливается моя челюсть. Жалкий звук вырвался у меня из груди. Я искала подходящие слова, но не находила. Юный принц напротив меня выглядел не менее озадаченным, чем я. Ему и самому, видно, хотелось возмутиться. Теперь пришло время Колу удерживать брата, хотя смотрел он при этом на меня.
Наконец Мейвен обрел дар речи:
– Я не понимаю.
Стряхнув с себя руку Кола, он сделал несколько быстрых шагов по направлению к отцу.
– Она… Почему?
При других обстоятельствах я была бы уязвлена, но в этом случае полностью разделяла негодование принца.
– Тихо. Ты должен молчать и подчиняться воле отца, – раздраженно промолвила королева.
Мейвен взглянул на мать. Каждая клеточка в теле принца бунтовала против воли родителей, но королева посуровела, и Мейвен отступил, прекрасно осведомленный о ее силе и могуществе.
Голос мой едва был слышен:
– Это уж слишком…
По-другому и не опишешь.
– Вы же не хотите