Так случилось, что на празднествах, устроенных именно по случаю этого четвертого брака, в рыцарских поединках отличился Ричард Уильямс, его верный помощник, близкий родственник, кажется, даже племянник. Говорят, на нем был белый бархатный плащ и он отразил все атаки противников и выбил всех из седла метким ударом копья. Король Генрих, быстро стареющий, уже неизлечимо больной, был восхищен, возвел Ричарда Уильямса в рыцари, обнял его со слезами, подарил перстень с алмазом, тут же снятый с руки, и расслабленным голосом произнес:
– Прежде ты был мой Дик, теперь будешь мой диамант.
Истинный валлиец, Ричард Уильямс после казни Томаса Кромвеля взял его имя и стал называться Ричардом Кромвелем. Король Генрих жестокий деспот, но рыцарь в душе, не стал возражать. Ему нужны были верные слуги, а Ричард Кромвель оказался верным слугой. Он раскрыл заговор папистов-еретиков и сам участвовал в его подавлении. Он довершил начатый дядей разгром папистских монастырей и проявил истинную доблесть в войне против французов, тоже папистов, посмевших поддерживать английских еретиков. В награду за подвиги король Генрих пожаловал Ричарду Кромвелю земельные владения в Лондоне и Уэльсе, отнятые у папистских монахов, а также доходы с одного приората и одного аббатства в графстве Гентингтон. Сделавшись богачом, Ричард Кромвель женился на дочери лондонского мэра, вышел в отставку, поселился в своих владениях и зажил барином, белоручкой, что очень не нравилось его внуку Роберту Кромвелю.
Свое громадное состояние Ричард Кромвель оставил, как полагается, сыну Генриху, а вместе с состоянием передал ему и дурные привычки расточительства и пустого препровождения времени, привычки, противные истинной вере. В наследственном поместье Хинчинбрук, бывшем католическом приорате, Генрих Кромвель построил роскошный замок, точно его предки небыли простыми суконщиками, украсил его французскими гобеленами, картинами и вазами итальянских мастеров и ваятелей, женился опять-таки на дочери лондонского мэра, зажил барином, принимал у себя сотни гостей, стал верным прихожанином королевской англиканской церкви и благоговел перед королевой Елизаветой. Его благоговение было столь велико, он так громко распространялся о своем преклонении перед ней, что однажды королева Елизавета посетила его замок на зеленых берегах тихого илистого мутноватого Уза и под радостные клики гостей и придворных произвела своего почитателя в баронеты. С той поры сэра Генриха вся округа именовала Золотым рыцарем. Впрочем, его отличало не одно расточительство и наклонность к пустым развлечениям. В разное время его избирали членом парламента и шерифом сначала